Гавейн Оркнейский

Один из самых известных персонажей артуровских романов; племянник короля Артура; рыцарь Круглого Стола; сын короля Лота Лотианского и Моргаузы. Предполагается, что этот персонаж имеет северные, шотландские корни, хотя привязать его к конкретной исторической фигуре невозможно.

Судя по всему, Гавейн — фигура в достаточной мере архаичная. Этот персонаж имеет почти такую же древнюю и славную историю, как и сам Артур. В нем сохранились черты «солнечного» героя первобытной магической культуры — например, физическая сила этого героя до полудня возрастает. Само имя позволяет предположить, что образ этого рыцаря впитал в себя черты персонажа валлийского фольклора Гури Золотоволосого или Длинноволосого. В хронике Уильяма Малмсберийского этот персонаж впервые назван правителем Галлоуэя.

О связи Гавейна с Галлоуэем, возможной страной мертвых валлийских легенд, говорит и Кретьен де Труа, хотя, вероятнее всего, французский поэт позаимствовал этот мотив не из английской хроники, а из валлийского или бретонского предания. У Гальфрида Монмутского Гавейн предстает доблестным рыцарем Артура, сражающимся бок о бок со своим королем в различных войнах.

Следует также помнить, что в раннесредневековом праве родству между братом матери и детьми придается преимущественное значение, в чем усматривают очевидные пережитки матриархата. Так, Тацит, описывая нравы и обычаи германцев, сообщает, что они на племянников смотрят как на своих сыновей, и часто такое родство почитается еще священнее и ближе, так что в заложники, например, у них предпочитают брать сыновей сестры. Не зная этого, невозможно понять взаимоотношения Артура и Гавейна. Уже Уильям Малмсберийский подчеркивает эти особые взаимоотношения дяди и племянника. Гальфрид использует их для воссоздания тесной дружеской близости между ними, что позволяет Гавейну играть роль советника и возможного наследника короля.

Впрочем, в качестве эпического героя (своего рода английского Роланда) Гавейн появится в латинском сочинении «О возвышении Гавейна, племянника Артура» (конец XII в.) и в английской аллитеративной поэме «Смерть Артура» (XIV в,).

Существует гипотеза, основанная на сценах, изображенных на барельефах собора в Модене, согласно которой первоначально в роли возлюбленного королевы Гвеневеры и ее спасителя из заточения в потустороннем мире мог выступать Гавейн. Любовный треугольник «дядя — жена — племянник» вообще довольно распространенный сюжет, часто встречающийся в ирландских сагах, в валлийском предании о Гвенвифар и в легенде о Тристане. Вполне вероятно, эта функция Гавейна была подавлена, поскольку противоречила образу идеального рыцаря Гавейна, созданного в псевдохрониках.

Поздние рыцарские романы особо подчеркивают пристрастие Гавейна к прекрасному полу; племянник Артура не останавливается ни перед какими средствами, когда речь идет об удовлетворении его желаний. В одном из эпизодов Гавейн силой увозит понравившуюся девицу, в другом – обманом втирается в доверие к даме, и тому подобное.

Одной из причин столь разительных перемен в характере этого персонажа явилось, вероятно, то, что во французском романе роль первого среди рыцарей Круглого Стола перешла к Ланселоту. Другая причина — дурная слава сестры Артура Моргаузы, которая распространилась и на ее детей от Лота — Гавейна к его братьев. Их родство с Мордредом также сыграло против них, бросив на всю семью тень убийства и предательства.

В то же время английская традиция подчеркивает положительные черты этого героя. Одно из возможных объяснений этой тенденции связано с тем, что английская аудитория воспринимала Гавейна как национального героя, которого не подобало выставлять в дурном свете. До возникновения гигантских прозаических циклов «Вульгаты» и еще более морализаторской, чем ее предшественница, «Поствульгаты» все романы о поисках Грааля подробно описывают приключения Гавейна. Однако Гавейн не тот идеальный рыцарь, которому удастся познать Грааль, он упустит (и не раз) такую возможность, отвлекаясь на мимо проходящих девиц.