Увечный король

Увечный король - хозяин замка Грааля. Во всех версиях легенды Увечный Король страдает от некой раны; вместе с ним страдает и его лишившаяся плодородия земля. Рана Увечного Короля не заживает и доставляет ему ужасные страдания. Грааль не в силах исцелить его, но, пребывая в замке Грааля, Увечный Король не может и умереть.

Вопрос, который должен задать случайно попавший в замок рыцарь, исцелит короля и освободит его землю от заклятия, однако никто не должен объяснять прибывшему в замок смысла происходящего.

В ранних версиях герой, который присутствует при процессии Грааля, видит все загадочные предметы, но молчит, помня наставления старого рыцаря, обучившего его правилам, сообразуясь с которыми должен вести себя настоящий рыцарь. На следующее утро замок и его обитатели исчезают. Начиная с «Персеваля, или Повести о Граале» Кретьена де Труа, титулами «Король-Рыбак» и «Увечный Король» романы наделяют одного и того же персонажа. В начале поздних прозаических циклов большую роль играет Король-Рыбак, но к середине он все больше вытесняется Увечным Королем. Вполне вероятно, что здесь речь идет о двух тесно переплетенных мифах, поскольку с фигурой Увечного Короля связан круг мотивов, в общем, никакого отношения к Королю-Рыбаку не имеющих: это Опустошенная земля и Незаданный вопрос.

Слияние двух мифологических линий произошло, очевидно, очень рано, поскольку уже кельтский Нуаду, и бриттский Ноденс выступают в двух ипостасях: как Увечный Король и как Король-Рыбак. Подобно образу Короля-Рыбака, фигура Увечного Короля под влиянием христианства также подверглась трансформации. Рану, которая стала причиной обрушившегося на Опустошенную землю заклятия, теперь наносит копье Лонгин (Кровоточащее Копье). Впрочем. и этому магическому предмету из замка Грааля в языческой традиции также имеются параллели. Весьма любопытны с этой точки зрения достаточно сравнительно поздние ро маны «Вульгаты» и «Поствульгаты», где казалось бы, не должно было остаться не малейшего следа язычества. Тем не менее перечень предков совершенного рыцаря Галахада, который, достигнув Грааля, будет живым вознесен на небо, — это перечень увечных королей. Дед Галахада по материнской линии, король Пеллес, изувечен Плачевным Ударом. Увечными ока¬зываются и король Лабор, и король Пеллам — соответственно дед и отец Пеллес.

Гипотезы относительно того, является ли титул «Увечный Король» наследственным, передается ли по наследству само увечье или оно является следствием какого-то забытого языческого ритуала являются, вероятно, досужими домыслами. Важнее другое: мотив увечья короля как причины обнищания королевства восходит к представлениям аграрного культа, предполагавшего магическую связь между плодородием земли и мужской силой короля. Действительно, в каждом из случае рана была нанесена «в бедро», «в оба бедра» или «в пах» — все эти выражения были широко распространенными в Средние века эвфемизмами оскопления.

Поэты, пытавшиеся завершить оставшийся незаконченным роман Кретьена де Труа, разумеется, предпринимали усилия как-то объяснить два титула одного и того же персонажа. Наиболее логичное из таких объяснений сохранилось во «Втором Продолжении», написанном Манессье.

Отшельник рассказывает Персевалю о том, что у Короля-Рыбака был брат по имени Брон, король Опустошенной земли. Этот король Брон был предательски убит рыцарем Красной башни. Меч, которым он был убит, раскололся при ударе на две части. Тело и сломанный меч были перенесены в замок Грааля. Король-Рыбак подобрал обломки меча и тут же был ранен в ноги. Он не может быть исцелен до тех пор, пока не появится герой, который смог бы соединить меч и отомстить за смерть Брона. Так Король-Рыбак превратился в нуждающегося в исцелении Увечного Короля.

Каким бы удивительным это ни показалось, но наиболее христианизированная версия легенды об Увечном Короле появляется не в поздних прозаических циклах, а в написанном около 1270 г. романе Вольфрама фон Эшенбаха. Его Амфортас ранен в бок, а не в пах, рана нанесена неким Копьем Расплаты, которое в другом месте названо также копьем Лонгина: этим копьем римский солдат Лонгин пронзил бок распятого Христа. Виновен в своем увечье прежде всего сам Амфортас, который, отринув ограничения, накладываемые служением Граалю, отправился на поиски приключений, чтобы добиться любви прекрасной Оргелузы. В одном из поединков его противником оказался некий язычник, который нанес удар отравленным копьем, надеясь таким образом лишить короля силы Грааля. Рана Амфортаса сковывает его вечным холодом, так что время от времени к ране приходится прикладывать копье, чтобы капающий с него яд разогрел кровь Увечного Короля.

Еще один шаг по пути привязывания этой фигуры к христианской традиции проделал в опере «Парсифаль» Рихард Вагнер. Анфортас в отличие от своего средневекового прототипа страдает не только физически, но и духовно. Хранитель Святого Грааля предал Братство в результате собственной слабости, но должен продолжать свое служение, причем рана является наглядным свидетельством его греха. Вина Анфортаса еще более усугубляется упадком Братства и смертью его отца Титуреля в третьем акте. Здесь вновь просматривается параллель с Новым Заветом: в то время как сын божий приносит себя в жертву во имя человечества, Анфортас приносит в жертву отца и Братство, лишь бы не переносить ту боль, какую причинит ему раскрытие тайн Грааля.