|
Страница 4 из 4 Этот томб, - лишь часть комплекса, занимающего немалую площадь - не меньшую, во всяком случае, чем Бруг на Бойне. Еще один раскопан, но открыт только для археологов, прочие же ждут под землей. Их можно узнать по камням на вершине, по изгородям из боярышника и по недоброй славе у местных жителей.
Туристки скоро удаляются. Англичанин заканчивает фотографировать граффитти внутри и выходит наружу. Внутри томб также представляет кельтский крест, - входной коридор отделен высоким порогом от центральной площадки, от нее выходят три кабинки, размерами подходящие для одного. З. запирает дверь изнутри. Я поднимаю с пола забытый кем-то пакетик от благовонных палочек, а заодно с ним и небольшой камешек. "Возьму на память", думаю я. Зажигаем свечи и палочки. Я занимаю правую кабинку, З. - центральную. Я сажусь сначала лицом к центру, но быстро понимаю ошибку. Пересаживаюсь на порог, смотрю на большой камень, изрисованный спиралями, солнцами и чем-то, похожим на рыбий скелет. За камнем - проход, но пока закрытый. Я пытаюсь открыть его. Из левой, пустующей кабинки сквозит пустотой, отсутствие третьего весьма ощутимо. Несмотря на это, продолжаю. З. начинает позвякивать колокольчиком и что-то меняется.
Я "вижу" на стене лицо, чьи очертания меняются, но глаза смотрят на меня. "Дай мне войти". "Нет". Ответы передаются в виде ощущений, - пропускать меня не собирается, но вполне расположен ко мне. Попытка, по крайней мере, удалась.
"Ты еще не владеешь достаточной Силой. И камешек взяла без спросу."
"упс."
"Что ты можешь дать мне?"
Кровь? Как ни странно, была бы вполне уместной, но нож у З.
"Упс."
"Вот как?"
"Я пришла учиться, разве это не заслуживает...?"
"Да."
Существо, для себя я называю его Мидиром, касается моего сознания, - очень теплым, почти родительским прикосновением. Я внимаю и, кажется, что-то из сказанного им ложится на подготовленную почву. Проходит время.
"Возьми этот камушек, - говорит он потом. - Он станет пропуском в те места, где ты сможешь учиться. Когда-нибудь, ты вернешься сюда и я открою дверь."
"Спасибо."
Солнце выглядит так, словно я вижу его впервые. Мир чистый, - омытый дождем, и даже небо другого оттенка, - особенно голубого. "Кто это был?" спрашиваю я потом у рун. Руны предельно лаконичны "Не человек." Таков их юмор.
Итак, побывав в гостях у сказки, мы двинулись дальше. Мы долго шагали по пустой дороге, любуясь живописными развалинами. Вокруг, как обычно, простирались пастбища. Завидев нас, все местные коровы бросались навстречу, и шли за нами - насколько им позволяли заборы. Мы долго обсуждали, как бы это использовать но, не придя ни к каким выводам, поймали, наконец, машину.
На заднем сидении - кучка костей. Водитель улыбается. "Это тот парень, которого я подобрал в прошлый раз. Вам куда?" Отодвинув кости, залезаем. Едем в Мулингар. Водитель оказывается врачом-ортопедом. Образование чувствуется в его манерах и акценте, совсем не таком, как у предыдущих наших знакомцев. Обычные разговоры,- о погоде: "У нас есть поговорка: если не нравится погода, не жалуйся, - через пять минут она изменится." О политике "Пятнадцать лет назад было лучше.". Проезжаем очередную деревню, на выезде - ряды одинаковых домиков кремового цвета. С отвращением: "Знаете что это? Это прогресс." Да, это он.
Отклонив любезное предложение переночевать у него в саду, мы просим отвезти нас куда-нибудь к воде. Проехав город, он везет нас к Лох-Энелл. "Тихое местечко, о нем знают только местные." Дорожка ведет к берегу. Пляжик метра три в ширину, тут же скамейка. Чуть дальше - лужайка, куда как раз влезет палатка, еще одна скамейка, кострище. Вокруг - непролазные заросли. Озеро вдоль берега покрыто ряской, в ней плавают большие, важные лебеди. Завидев нас, они кидаются на берег. Цели их неясны и мы спасаемся бегством.
По крайней мере, эта загадка быстро разрешается. Вскоре приходит девушка и начинает их кормить. Потом она делает несколько фотографий и садится смотреть вдаль.
Пока З. разбивает лагерь, нелегкая несет меня в кусты. Сколько же тут мусора! Бутылки, банки, коробки, обломки игрушек, еще что-то... Какие-же свиньи люди! До самого заката, я брожу по округе, собирая мусор и стаскивая его к единственному мусорнику. З. готовит ужин, не очень понимая, что на меня нашло. За это время лебеди кушают еще несколько раз. Действительно, сюда наведываются только местные, но они делают это с завидной регулярностью.
Потом в кормлении лебедей наступает передышка, и мы, поставив закипать воду, идем купаться. Не то чтобы мне очень этого хотелось, но такими темпами нас скоро перестанут пускать в транспорт.
Мне этого совсем не хотелось... и не хочется! Ма-ма!!! Намылив голову, я ныряю, выскакиваю и с диким воплем несусь к костру. Кто-то смотрит на нас с далекой лодки, очень жаль, что я не вижу выражений их лиц. Остервенело растираясь полотенцем, вдруг понимаю, что мне совсем уже и не холодно... Одеваюсь. З. глядит на меня из воды с упреком. "Может, ты все-таки дашь мне полотенце?"
Потом мы пьем чай, любуясь водой, темнеющей в такт небу. Встает луна. Очередная машина долго стоит у берега, потом из нее выходит дяденька. Подходит к нам. Средних лет, вполне на вид приличный, только выражение лица как у собаки бассета, чей хозяин не в духе.
"Здравствуйте, а вы туристы? Можно я посижу с вами?" Мы угощаем его пивом и он рассыпается в благодарностях. Я спрашиваю, нет ли у него сигареты, и он опрометью мчится к машине. "Держите, это вам. У меня есть еще. Спасибо вам. Знаете, я сюда часто приезжаю, но лебедей не кормлю. Нет-нет, я не хочу приучать их... Спасибо вам за пиво... Я очень часто приезжаю сюда, почти каждый вечер..." Он перебирает возможные темы разговоров, то и дело извиняясь и благодаря... Кажется, это и есть "ад одиночества", и мы не можем помочь, совсем не можем... Кончается пиво, кончаются и возможные темы, уже ночь. Он понимает и встает, прощается и бредет к машине.
Машина проезжает мимо нас. "До свидания!" Кричат два голоса. Получается, его жена все это время, не меньше двух часов, ждала его в машине... Дела-а
На следующий день мы отправились в Голуэй. Доехав до милейшего городка с дивным названием Киллбеган, мы обновили запасы виски в лавке при местной фабрике, и поймали большой грузовик, едущий до места назначения. За рулем - юноша восточной наружности, над рулем - диск с арабской вязью. Мы сказались туристами из России, чему он, впрочем, не до конца поверил, начав задавать нам вопросы на засыпку на ломаном русском. Причину недоверию мы догнали, уже распрощавшись с ним, - на моем рюкзаке красуется надпись на иврите. Впрочем, вот мы едем, минуя поля. Водитель рассказывает, что он родом из Косово, сюда приехал к сестре три года тому назад. Он работает, работает по много часов в неделю, очень много работает. Он копит деньги, чтобы вернуться богатым человеком. В свободное время он играет в футбол. Водитель явно ждет, что мы поддержим беседу, но ответных реплик у нас как-то не возникает. Мы едем дальше, и он мрачнеет с каждым километром, но выбора нет, ни у нас, ни у него. За окном мелькает трасса, непривычно широкая для Ирландии, время от времени мы видим гуляющих по обочине людей. Странный вид отдыха... На пол пути мы попадаем в пробку, тянущуюся до Голуэя. "Пятница" поясняет водитель. И как это мы не сообразили? С явным облегчением распрощавшись с ним на окраине, мы движемся в центр.
Кругом серо-стеклянные коробки новых зданий, какая-то коммерческая гадость. Падает дождь. Настроение портится. На почте новая весть - денег нет. Может быть, еще не дошли. Мы садимся и нервно закуриваем. Потом бросаемся звонить родным и близким. Беда в том, что уже вечереет, в Израиле начинается Шабат, и до следующего вечера передать деньги никак не получится. А у нас, как сказано сто евро, за вычетом потраченного на виски, два рюкзака грязной одежды, и вообще, я желаю вымыться в горячей воде!!! А следовательно... да, хреновы наши дела. Мы откладываем двадцатку на такси до аэропорта (а то кто их знает, наших родных и близких) и идем искать хостель. Пятница, город полон туристов, и лишь в третьем хостеле находятся свободные места. Сдав белье в стирку и расплатившись за ночь, мы остаемся с суммой, вызывающей слезы недоумения. Хостель расположен над главным туристическим бульваром, откуда доносятся радостные вопли, песни и музыка. Комната на восьмерых, двухэтажные кровати. По крайней мере, здесь нет разделения по половому признаку. Крупные надписи оповещают, что курить запрещено - но это не новость. Вода в душе... приятной температуры воздуха. В раковине почему-то кипяток. Я бы плакала, но слишком уж это нелепо.
Итак, что остается делать двум придуркам, оставшимся без денег? Мы надеваем последние несданные вещи (у меня это парадный костюмчик, у З. - что-то вовсе непотребное), и идем в ресторан. На улице ливень и шквальный ветер, но туристам это отнюдь не мешает веселиться. Зонтики наши сразу ломаются, но и это нам монопенисуально. Местная молодежь с лицами недобитых гопников пьет пиво на мосту за пределами туристической зоны и смотрит на жирующих бездельников с явной ненавистью. Брр...
Мы находим приятный ресторанчик (судя по меню на входе, нам как раз хватит денег, чтобы расплатиться) и вваливаемся внутрь. Ну что я могу сказать? Вкусно. Чай с молоком очень хорош в такую погоду, а супчик с морепродуктами густ и сытен настолько, что делает основное блюдо излишним. Что я и доказываю с блеском, от него отказавшись, ибо свинину в Ирландии по национальной традиции просаливают донельзя. Настроение опять портится. Официант предлагает взять что-нибудь другое, но я горда и непреклонна, чем здорово порчу аппетит З., пожирающему национальное STEW. Денег за свинину с нас не берут, так что остается на чаевые... ну и еще по мелочевке, купить консервов.
Возвращаемся в номер. Смущенная японочка скользит мимо нас в душ, потом быстро ложится, блондинка у окна читает книгу. Мы ложимся и в полголоса переговариваемся. Скорее всего, мы не получим денег завтра, и, при таких раскладах, не исключено что не получим их вовсе. Но ничего страшного. У нас есть палатка и спальники, мешок овсянки и опыт выживания в цивилизованной среде обитания. Мы сильные и неприхотливые. И вообще, мы панки и нам все по:%?. Худшее, что нам грозит, это депортация, и то, если мы прошляпим самолет. Правда, так хотелось походить по достопримечательностям... а З. хотел бубен, который можно купить только в Коннемаре, у знаменитого на весь мир мастера бубнов... а я не знаю, чего хотела, но чего-то хотела явно... Я засыпаю, улица за окном продолжает радоваться на все лады.
В два часа ночи мы вскакиваем от громкого и удивительно неприятного воя. Не только мы, просыпаются и все наши соседи по комнате. Лишь блондинка у окна остается спокойной. "Это пожарная сирена" говорит она с выдержкой валькирии "кто-то опять курил в номере".
После чего засыпает, и мы следуем ее примеру. В четыре сирена голосит опять. По той же причине. Я засыпаю, предвкушая как будет весело, когда какой-нибудь урод закурит еще раз... и его будут искать всем хостелем... а потом бить... сплю.
Следующим утром мы выматываемся из хостеля. Карманы наши набиты вареньем и маслом, уведенными из столовки, в пачке сигарет лежат бычки... На почте денег нет... Пока З. выясняет этот неутешительный факт, я под дождем стреляю сигареты у некурящих прохожих и наблюдаю за парочкой на соседней скамейке. Они, кажется, столкнулись с той же проблемой, - девушка чуть не плачет, а вьюнош сидит, леденея лицом. Я смотрю на белую курточку девушки, и во мне крепнет непоколебимая уверенность, что у нас все не так уж плохо. У них-то все куда хуже. Потом мы бредем в церковь св. Николая, покровителя моряков и бродяг. Интерьер, помимо стандартных витражей, имеет так же нишу с копией "Герники", фонтанчиком и многоязыковыми призывами к миру во всем мире. Пока мы глючимся на этот... постмодерн, к нам подходит американская семья, - с двумя малыми детками и лабрадором. Родители смотрят на "Гернику", детишки и собака пытаются залезть в фонтанчик. Как ни странно, это очень уместно. Выйдя из церкви, мы знакомимся с добрым человеком, одаряющем нас самокрутками и, пройдя через ежесубботний рынок, где продаются разные штученьки (...сердце мое разрывается от тоски...), идем в супермаркет. Пока я караулю сумки, З. покупает несколько банок консервов, пива, и попутно набивает карманы милыми пустячками, могущими скрасить жизнь обездоленных странников. Все проходит успешно.
Но время к полудню, и мы начинаем искать место, где можно расположиться лагерем до завтра, ибо деньги скорее всего пришлют завтра... Мы бредем по берегу, в порту стоят яхты (... а мы никуда не поплывем...), а единственное зеленое пятно на карте оказывается футбольным полем, где под дождем бегают футболисты - интересно, там ли давешний водитель? Сев на скамейку, мы безрадостно поглощаем копченую курицу с пивом, вокруг нас вьются мокрые собаки, тоскливо орут чайки...
"Нет, - говорю я. - Мы не будем терять этот день на бесплодное прозябание. Поехали в Коннемару за бубном".
Дождь немедленно прекращается. Честное слово, столь точные корреляции начинают действовать на нервы! Вытаскиваем руну - Ингуз. Знак Фрея. Определенно, я была права. Сверившись с картой, мы начинаем поход к выезду из города.
Не успели пройти и ста метров, к нам, с таким видом, будто всю жизнь мечтал о встрече, подбегает чувак.
"Вы туристы?! Вам помочь?!"
Не желая его разочаровывать, мы спрашиваем, как пройти до выезда. Он взахлеб объясняет, глаза его горят. Узнав, откуда мы, он преисполняется еще большей радости:
"Я работал в Израиле! Давно, после школы! Как я рад вас встретить, да благословит вас Господь!"
Попрощавшись с ним, мы бредем дальше. Город, в отличие от Дублина, очень современный, на стенах - изумительные граффити. Мы минуем зеленый канал, и сосредоточенных рыболовов, идем дальше. Тут нас догоняет тот же чувак, уже на велосипеде. Он побоялся, что мы заблудимся, и решил нас проводить. Дорога длинна и он успевает подробно рассказать нам о своей жизни в Израиле, - и благословить нас еще раз десять. Очень тянет спросить, употреблял ли он что-нибудь, или приветливость свойственна ему по жизни, но страшно обидеть. Потом он куда-то исчезает, а мы продолжаем путь.
Начинается пригород. Коттеджи, многие из них B&B, окрашены в веселые пастельные цвета... тут мы встаем на месте. Перед нами черный-пречерный дом, огороженный черной изгородью. Окна его закрыты черными ставнями. Поглазев на этот B&B для вампиров, мы идем дальше и вскоре доходим до гостиницы, где, как объяснил нам добрый чувак, и стоит ловить. Машины едут мимо, - особо дорогие заезжают во двор. Оттуда выходят мужчины в костюмах и дамы в открытых платьях (... и пусть у нас осталось три евро, все равно они уроды...) и мы быстро смекаем, что стопить лучше чуть подальше, а то нас, небось, за постояльцев принимают. Тут во двор въезжает длиннющий лимузин, из которого появляется расфуфыренная дамочка. Шею ее обвивает боа из розовых перышек... такое я видела на предкарнавальных распродажах, но лично я не одела бы ЭТО даже под угрозой расстрела... дамочке под пятьдесят... о боги!
Чуть дальше мы впервые встречаем конкурентов, - два паренька тянут руку, сидя на заборе. Но они нам не соперники. Нас подбирает молодая парочка, девушка из Литвы, а парень местный. Мы едем по Коннемаре, красоту которой без устали хвалят ирландцы. Она действительно довольно неплоха, - озера, луга и невысокие горы, ничего, впрочем, особенного. Похожа на Голанские высоты.
Высадившись в деревне под названием Oughterard, мы решаем остаться здесь на ночь, ибо время к закату. Живописная речушка приходиться нам по сердцу, но берега ее рассечены заборами частных владений... Решив расположиться на ней за городом, мы целеустремленно бредем дальше - и скоро замечаем, что дорога уже отклонилась от речки и тянется теперь меж пастбищ. Немедленно надо менять курс, но как?
"Я знаю как!" - восклицает З. и перелезает через забор. Мне приходится идти следом.
По таким пастбищам нам ходить еще не доводилось. Вязкая почва полна буераков, нор, кустов, канав, - а в довершение, щедро удобрена лошадиным говном. Виновники этого безобразия - жеребец с двумя кобылами и детенышем, - держаться от нас метрах в тридцати, грациозными скачками удаляясь, если нелегкая вдруг заставляет нас повернуть в их сторону.
Мы долго идем так, простой русской речью скрашивая путь, пока дурацкие лошади пытаются от нас ускакать, и вот, преодолев всю трассу, добредаем до межи... За ней начинается следующее поле, уже с овечками... я сажусь в грязь, ибо мой словарный запас иссяк. З. слегка разочарован, но соглашается повернуть обратно. К дороге ведет вполне комфортабельная межа, по каковой мы идем как нормальные люди... и вдруг, видим перед собой жеребца! Проклятое животное, породистое и нервное, так разволновалось, что перепрыгнуло через забор. А обратно он перепрыгнуть не может, трусит, дурилка... мы тоже трусим, ибо копыта у него чуть ли не с голову, а психика тонкая.... весьма неуравновешенная, судя по глазам, психика...
З. пытается отогнуть проволоку, чтобы коняге было удобней прыгать, но жеребец в его добрые намеренья не верит, а кобылы на той стороне тыкаются в жеребца носами и плачут... мы пытаемся пройти мимо, но жеребец поворачивается в нашу сторону, копыта... н-да... и психика... Совершенно некстати вспоминается, что Фрей любил принимать лошадиный облик...
Как мы проскользнули мимо него, я не помню. Помню только, как мы бежали по меже, и в ушах моих раздавался гром копыт.
Полкилометра до шоссе мы преодолели в считанные секунды - хотя кони ведь бегают быстрее людей, нет?
Оказавшись в безопасности, мы вытаскиваем виски и закуриваем. Пока мы молча курим, к меже подъезжает машина с краснолицым ирландцем, - видимо, сработала сигнализация. К счастью, мы ловим машину до его возвращения.
Водитель высаживает нас в ближайшем живописном месте. Это прелестное озеро, окруженное болотом. Ноги проваливаются по колено. Чудом найдя сухое место, мы ставим палатку и ее моментально облепляет мошкара. Но спиться здесь, как ни странно, хорошо.
Продолжение следует
|
