CELTICA.RU

Вот как раз в трактовках мифоф и перегнул палку он все привязывает к греческой и иудейской мифологии хотя они не такие уж и древнии, а иудейская вообще придумана.
И еще допустим, что все было так как он пишет до кельтов в Ирландии
жили данайцы и троянцы, но когда пришли кельты они должны были не приспособится к местным богам, а наооборот кельтские боги должны были поглотить местных богов, как и везде народ который завоевал другой народ навязывает и культуру и мифологию.
А Грэйвз всех кельтских богов возводит к Зевсам,Гераклам и прочим грекам.

А кто-нибудь читал Мифы Древней Греции Роберта Грейвса? Они произвели на меня неизгладимое впечатление, просто стал смотреть на мир другими глазами. Качественно иное представление о мифологии дает Грейвс. А Белую Богиню я сейчас читаю, я бы не сказал, что все он возводит к грекам, просто дает логическое объяснение происхождения многих аспектов мифологии. Ведь это естественное следствие контактов с греческим миром.
Да и почему кельтские боги не заменили греческих? Именно это и произошло, Грейвс об этом и пишет, просто многое было позаимствовано.


Мы живем слишком далеко от природы, и потому разучились учиться у нее, вот о чем эта книга. И Алфавит Деревьев надо познавать не по статьям, сидя перед компьютером или за рабочим столом, а в лесу, углубившись в него подальше от цивилизации. Вот там и нужно задавать этот вопрос - имеет ли Алфавит деревьев реальные основания. И там ты услышишь ответ.

Север, судя по его закидонам, такой же жрец Белой Богини, как я - жрица Яхве...

я может что-то непонимаю, но в книге указано , что у кельтов был основной культ Солнечный, а не лунный.... всегда считал подругому...

В книге указано, что Лунная Богиня довлеет над Солнечным Богом. :wink:

Кстати, рада Вас видеть, сэр Робин!

Сказано... только в одном месте и потом все крутится все равно вокруг солнечного бога...

кстити... я не сэр а скваир. :wink:

Robin писал(а): кстити... я не сэр а скваир. :wink:

О, сорри. Склероз. Долго думала, как же обратиться - и в итоге выбрала неправильный вариант.

Там (в книге) дотошно расписывается трансформация солнечного бога, это да. Но если читать, что сам Грейвс выудил из древних поэм, то ясно, что главенствует всё же Лунная Богиня: она - мать, любовница и погибель Солнечного Бога, "чрево всех холмов" и всё такое.

Sever писал(а): Вы женщины никак не поймете одной простой вещи: Богиня - это не женщина, это Богиня.
Не надо себя с ней ассоциировать.
Я поклоняюсь Великой Богине, но не поклоняюсь женщине. Усвоили?

Значит, тут ты принципиально расходишься непосредственно с автором, то есть с Грейвсом.

Sever писал(а):У Грейвса есть один маленький недостаток в этой книге (вообще-то их много и они большие) - его залипон на женщинах вообще. Видимо, ему сильно везло в личной жизни.

А тебе что, сильно не везёт?

Его трактовка мифов довольно оригинальна и интересна, его кельтские мифы, хоть и сомнительны, настолько привлекательны, что кажутся мне неоспоримыми.

Да, помню, как начитавшись, в частности, Грейвса, я писала реферат по мифологии про... Золушку. Вольно - и частично в духе Грейвса - трактуя мифы и сказки. Хороший у нас, всё-таки, институт. Мой реферат даже приняли, даже пальцем у виска не покрутили, даже высшую оценку поставили... И сообщили мне, что... один из наших нефиговых преподов пишет докторскую (кажись) про... Красную Шапочку. Типа, тут же нашли мне родственную душу. Я порадовалась, потому что того препода я считала скучным и вообще... А он такой клёвый и продвинутый мужик оказался.
Хех, где мой первый курс? С тех пор я прочитала массу всякой ботвы на ту самую тему (не совсем, конечно, про Золушку, но...) А я-то, наивная, думала, что велосипед изобрела.

"Клавдий"
"Клавдий и его жена Мессалина"
это романы

Morag писал(а):Иннельда,
я по этому поводу еще читала "Бегущая с волками", там тоже очень подробно излагали суть сказки "Синяя Борода", которая по мнению автора является отражением тайных пороков, комплексов и страхов женской психики
Книжку я так и не дочитала немного поднадоело, хотя там дальше еще много чего было.

О, "Бегущую" я тоже читала! И даже сделала её своей божественной властью второй настольной книгой в нашем клане - после "Богини". Дамы наши очччень прогрузились. А сама я, кажется, тоже её не дочитала.

Мораг, у тебя, как я поняла, есть какие-то тексты Грейвса? Стихи, романы... В электронном виде, да? Прислала бы, что ль... А то так я и останусь серой и необразованной. Я-то читала только те стихи Грейвса, которые он в "Богиню" включил.

Откопал на днях биографию Роберта Грейвса, если кому интересно, вот она. Автор А. А. Тахо-Годи (я немного подредактировал).

Роберт Грейвс родился 24 июля 1895 г. в Англии, вблизи Лондона, в городе Уимблдоне. Он был поздним ребенком. Его отец Альфред Грейвс почти в пятидесятилетнем возрасте женился вторым браком на сорокалетней немке Амалии фон Ранке. В роду отца-ирландца (по материнской линии он шотландец) были высокие духовные лица. Семья матери гордилась знаменитым историком Леопольдом фон Ранке (1795-1886) (Грейвс - его правнук) - другом Бисмарка. Отец, обладая поэтическим талантом, всей душой отдавался литературной работе, но по долгу службы был инспектором школ в одном из лондонских округов. Родители внимательно воспитывали сына, которого окружала дружеская семейная обстановка, причем эта дружба распространялась и на немецких родственников. Туда, в Германию, в детстве приезжал гостить мальчик, которого особенно привлекала красота замка его тетушки-баронессы в горах Баварии.
Совсем юным, в 19-летнем возрасте, Р. Грейвс вступил добровольцем в Королевский полк Уэльских стрелков и прошел все ужасы первой мировой войны. На фронте во Франции молодой офицер был настолько тяжело ранен осколком разорвавшегося снаряда, что его матери послали известие и соболезнование в связи с его кончиной. Это произошло, когда Грейвсу исполнился 21 год, и явилось хорошим предзнаменованием долгой жизни. Однако ночные кошмары, вызванные войной и ранением, мучили Грейвса в течение целых десяти лет.
Дальнейшая жизнь будущего поэта после полной демобилизации в 1919 г. была посвящена литературным трудам и протекала удивительно плодотворно. В 1916 г. он опубликовал свои первые стихи и с тех пор издавал десятки разнообразных книг (поэм, критических эссе, исторических романов, повестей, сборников мифов, научных изысканий), не раз получая международные и национальные премии. В 1924 г. он получил бронзовую медаль на Олимпийских играх в Париже. В 1935-м - одну из самых известных в Британии премию им. Н. Готорна (Hawthorne Prize) за исторический роман "Я, Клавдий" (1934) и в том же году - премию Эдинбургского университета за романы "Я, Клавдий" и "Божественный Клавдий" как за лучшие романы года. Он получал литературные премии во Франции, в Америке, Британии (1939, 1958, 1960, 1962, 1968) и, наконец, в Мексике на Олимпийских играх 1968 г. Академическая жизнь его шла не менее успешно. Если в 1926 г. он получил свою первую научную степень бакалавра литературы в Сент-Джон-колледж в Оксфорде и в том же году впервые начал читать лекции в Каирском университете, то в 1954 г. он - известный писатель и поэт, лектор Тринити-колледж в Кембридже, с 1961 по 1965 г. - профессор поэзии в Оксфорде, выступающий одновременно с лекциями в США (Массачусетский технологический институт) и в Англии (Кембридж). В 1970 г. Американская академия искусств и наук удостоила его звания своего почетного члена.
Семейная жизнь Р. Грейвса начиналась заново трижды. Первый брак (1918-1929) с художницей и общественной деятельницей (феминисткой) Нэнси Николсон, от которой у него было четверо детей; второй (1929-1939) - с писательницей Лаурой Райдинг (Riding), завершившийся уходом Лауры к их общему другу поэту Джексону; и наконец, в 1939 г. - третий - с Берилл Ходж, покинувшей своего мужа - поэта Алана Ходжа. С 1929 г. Грейвс поселился вдали от Англии, на о. Майорка, покинуть который его заставили сначала война в Испании, а затем вторая мировая война. Но уже в 1945 г. он вместе с Берил и тремя детьми окончательно возвратился на Майорку (там появится потом и четвертый ребенок - сын).
Там, в Дее, на любимом острове, в уединении (изредка прерывая его, чтобы прибыть на переговоры с издателями или для получения очередной премии), Р. Грейвс погружается в изучение древнейших мифологических пластов - не только кельтских, но и критских, доахейских и даже библейских. К более чем пятидесяти сборникам стихов, изданных за всю жизнь Р. Грейвса, можно прибавить начиная с 40-х годов новые книги историко-мифологического характера, расцвеченные фантазией поэта, в числе которых "Золотое руно" (1944), "Белая богиня" (1948), принципиально важные для всей мифо-поэтической концепции Грейвса "Мифы древней Греции" (т.1-П, 1955), "Дочь Гомера" (1955), а также переводы Апулея (1950), Светония (1957), отрывков из Лукана (1956) и Гомера ("Илиада", 1959).
Весь этот многообразный литературный и научный труд Р. Грейвса является как бы живым доказательством целостного единства талантов, унаследованных от кельтско-германских предков - вдохновенно поэтического и столь же вдохновенно научного.
Р. Грейвс всегда сознавал себя по преимуществу поэтом и говорил, что прозу пишет для заработка, а подлинное его призвание - "зов к служению" - стихи. И поэт он был большой, занимающий почетное место в ряду выдающихся своих современников, таких, как Р. Киплинг, У. Б. Йейтс, Т. С. Элиот, У. X. Оден, Дилан Томас. Однако с начала 40-х годов (об этом упоминалось выше) некоторые мотивы его поэзии настойчиво зазвучали в трудах совсем иного рода. Иначе говоря, исторический мир Грейвса обрел фундамент, основанный на научно-мифологических разысканиях. Поэзия и миф в творчестве Грейвса оказались теснейшим образом связанными» взаимно обогащая, дополняя, объясняя, поддерживая и оправдывая друг друга.
Страшный опыт войны, пережитый молодым Грейвсом, трансформировался в его поэзии в систему символов стихии, ужаса, хаоса, смерти, слепой судьбы, мучений, пытки, огня. Недаром первый сборник его стихов 1916 г. так и назывался- "Over the Brazier" ("Сквозь пекло")1. Его автор действительно прошел через испытание огнем, через пылающий жар средневековых ордалий, суд которых только один непререкаем.

Надо это было конечно разместить здесь раньше, но что-то я проспал это дело. В общем тот же автор, что и у биографии - А. А. Тахо-Годи.

В 1948 году Грейвс написал свое самое значительное (во всяком случае для друидизма) произведение «Белая Богиня». Эта книга, которую он остроумно назвал "исторической грамматикой поэтической мифологии", оказалась своеобразным исследованием и размышлением о судьбах древних религий и мифологий, о целях и глубинных основах поэзии. Поводом к разработке концепции Белой богини послужил анализ двух уэльских средневековых поэм, в которых Грейвс пытался подобрать ключ к тайнам магического языка преданий Средиземноморья и Северной Европы, связанного с архаическими ритуалами служителей луны-богини, или, что то же, Священной царицы, Музы, космической Праматери. Занимаясь разгадкой этого магического языка, Грейвс с энтузиазмом начал применять для понимания кельтской, критской и доахейской, праэллинской мифологий эзотерический, известный друидам, так называемый древесный алфавит, в котором 5 гласных и 13 согласных соотвествовали наименованиям деревьев и кустарников, ассоциировавшихся с мифологическими именами. Этот алфавит после введения христианства якобы служил для своеобразной тайнописи. Именно с его помощью излагалась священная языческая история о рождении, жизни, смерти и воскресении Бога молодого нарастающего Года, а также о его борьбе с Богом старого, убывающего Года за любовь всемогущей Тройственной богини. Причем этот соперник одновременно являлся кровным братом и, собственно говоря, ипостасью, или другим воплощением "я", Бога нарастающего Года.
Все эти построения, несомненно, явились одним из вариантов распространения у древних народов мифологии вегетативного умирающего и воскресающего божества (ср., например, мифы об Осирисе, Адонисе, Аттисе). Концепция Грейвса объединяла творческое и жертвенное начала, создавая миф о поэте, любимом богиней Музой, но отвергаемом ею и умирающем ритуальной жертвенной смертью.
Сведения об этом алфавите Грейвс обнаружил в книге ирландского поэта XVII в. Р. 0'Флайтерти. Хотя крупнейшие знатоки кельтских мифов предупреждали его об опасности некритического увлечения этой идеей, Грейвс придал своему открытию универсальный характер и стал применять древесный алфавит к кельтской, древнегреческой, скандинавской, библейской и мусульманской мифологиям, расшифровывая с его помощью многочисленные имена богов и героев. Ни на какие критические ограничения и уступки Грейвс не шел, хотя к его труду по любимой им "мифографической стенографии" ученый мир отнесся скептически, не считая его плодом корректной науки. Однако Грейвс, фанатично сконцентрировав свои интересы именно на луне, Белой богине (она, собственно говоря, не белая, а бледная), и судьбе Бога нарождающегося Года, создал настоящий мифологический архетип, продемонстрировав тем самым близость к теории К. Юнга об архетипах (всячески отрицая при этом свою близость к юнгианству).

Люблю Грейвса, в поэзии не секу, а его люблю. Так он эту поэзию описал, что я сразу понял - он - Великий Поэт!

Грейвс для меня прежде всего мифолог, а не поэт. Да его поэзию я не знаю и знать не хочу, а вот его мифологические концепции уважаю.