Колесницы

[Кассивелан]

Sanskrit: raґtha-

First attestation: RV+

Part of speech: [m]

Meaning: `light two-weeled war-chariot'

Link to RV concordance: raґtha-

Proto-Indo-Iranian: HratHa-

Other forms in Indo-Aryan: raґtha-pros·t·ha- [m] PN (= `who has the chariot as his field bed') (RV); rathan-taraґ- [n] name of a Sѓman (RV+); rathiraґ- [adj] `driving the car' (RV); rath–ґ- [m] `charioteer, chariot-fighter' (RV+); rathiґn- [m] `chariot-fighter' (RV+); rathe-s·t·hѓґ- [adj] `standing on the chariot', [m] `chariot-fighter' (RV, VS); raґth(i)ya- [adj] `belonging to the chariot, chariot-horse' (RV+); ratharyaґ І[verb] `to go by chariot' (RV); Near-Eastern names *tuёai«a-ratha-, rathiiёa-

Avestan: OAv. rai±–m (< *ra±iiёam) [acc.sg.m] `charioteer' (= RV rath–ґ-); YAv. ra±a- [m] `car'; ra±aЊ«tѓ- [m] `warrior'; ra±aЊ«tar- [m] `warrior'; ra±Ўi«tѓ- [m] `warrior'; rai±iia- [adj] `belonging to the car'

Old Persian: u-ra±a- `good car'; [u]ra±ara- [adj] `with good chariot-warriors'
Khotanese: rraha- `car'

Middle Persian: (Man.) <rh[y]> /rah/ `car'; rah–g `page, boy'; rѓh (< *rѓqa-) `street, way'

New Persian: rah– `page, boy'

IE form: Hrot-h2-o- {1}

Idioms: `standing on the chariot': Skt. rathe-s·t·hѓґ- (RV+) ¬ Av. ra±aЊ-«tѓ- `warrior'

Cognates in other languages: Lat. rota [f] `wheel, disc'; OIr. roth `wheel'; OHG rad `wheel'; Lith. ra~tas `wheel'; OIr. rethim [verb] `to walk'; OIr. roithim [verb] `to drive'

Notes: {1} Derivative of PIE *Hrot-eh2- `wheel', cf. PIE *Hret `to roll, to walk' (OIr. rethim, roithim).

[Кассивелан]

Индоевропейские названия боевой колесницы, восходящие к ИЕ праязыку.


Колесница
Восточный Алтай, Пазырык, курган 5

V-IV вв. до н.э.

Дерево, кожа

Высота 300см, диам. колеса 150см

Одна из самых впечатляющих находок из Пазырыка - большая деревянная четырёхколёсная колесница. Она состоит из нескольких частей, скреплённых кожаными ремнями и деревянными гвоздями. Корпус состоит из двух рам, соединённых между собой резными столбиками и кожаными ремнями. Рамы образуют платформу на которой возвышается балдахин- "беседка". Четыре огромных колеса (диаметр около 1,5м) имеют по 34 спицы, которые для закрепления в ступицах обёрнуты берестой и посажены на клей. Колёса одеты на оси не имеющие поворотного устройства, при этом передние и задние находятся на расстоянии 5см. На такой колеснице можно ездить только по равнине. Поэтому она сделана разборной и могла перевозиться вьючным способом. В колесницу впрягали две пары лошадей цугом, одна пара в дышло с ярмом, вторая была пристяжной. Колесница уникальна по своей сохранности.

[Кассивелан]

Колесница Древнего Китая

[Кассивелан]

Кельтская колесница (ага, с сайта стащил )

[Кассивелан]

Реконструкция колесницы древних ариев.
Остатки обнаружены при раскопках Синташтинского комплекса. Южный Урал

[Кассивелан]

Происхождение и история серпоносных колесниц

А.К. Нефёдкин


Источник: журнал "Para Bellum", №2, 1997, №9, 2000





«Так, говорят, лезвия колесниц серпоносных нередко

Столь неожиданно рвут тела в беспорядочной бойне,

Что на земле увидать отсеченные руки и ноги

Можно в то время, как ум и сознанье людей неспособны

Боли еще ощутить причиненной стремительной раной;

Ибо весь ум у людей всецело захвачен сраженьем,

И на резню и на бой они рвутся с остатками тела,

Часто не видя, что нет уже левой руки, и волочат

Кони ее со щитом средь колес и серпов беспощадных;

Не замечает один, что без правой он на стену лезет,

На ногу хочет другой опереться, которой уж нету,

А шевелит на земле она пальцами в корчах предсмертных;

И голова, отлетев от живого и теплого тела,

Жизнь сохраняет в лице и во взоре, широко открытом,

Вплоть до того, как души не исчезнет последний остаток.» (1),



– так описывает действие серпоносных квадриг римский поэт и философ Т. Лукреций Кар (О природе вещей, III, 642-656).



Хотя данное оружие, как мы видим, волновало воображение древних, однако уже они не имели ясной информации о его происхождении.

На этот счет у нас имеются два различных античных свидетельства.

Первое сообщение принадлежит знаменитому афинскому историку Ксенофонту (ок. 430 – ок. 355 гг. до н. э.), который, рассказывая о приготовлении персидского полководца Кира (будущего Кира Великого (559-530 гг. до н. э.)) к войне с «ассирийцами», говорит о том, что этот правитель переоборудовал простые колесницы на серпоносные (Киропедия, VI, 1, 27-30; 2, . Однако, как известно, «Киропедия» не является историческим произведением в строгом смысле этого слова, это, скорее, художественное произведение на историческую тему, в котором автор введение многих персидских обычаев своего времени приписывает своему герою (2). Отсюда возникает проблема верификации данного источника, необходимость сопоставления его с другими данными.

Вслед за Ксенофонтом сообщение о введении колесниц с серпами Киром повторяет историк Арриан (ок. 95 – ок. 175 гг.) в своем «Тактическом искусстве» (19, 4-5; Ср. 2, 5). Это явствует из следующих соображений. Во-первых, в общем для трех тактик Асклепиодота, Элиана и Аррина первоисточнике таких сведений о серпоносных колесницах не было, они написаны самим автором. Во-вторых, известно, что Арриан подражал афинскому классику и по стилю, и по жанру (Фотий, библиотека, 58, 4-5. Ср. Арриан. Кинегитик, 1, 4), ведь только в «Тактике» он дважды называет аттического историка (6, 3; 29, . И наконец, самое важное, можно увидеть в свидетельстве каппадокийского легата о персидских серпоносных колесницах прямой пересказ «Киропедии» (Тактика, 19, 5-6): «Из азиатов же древние персы занимались

ездой на серпоносных колесницах и бронированных конях, начав с Кира (Киропедия, VI, 1, 27-30; 2, 17; VII, 1, 2), а еще до них эллины с Агамемноном и троянцы с Приамом ездили на колесницах с незащищенными конями (~VI, 1, 27; 2, . Также и киренцы долгое время на колесницах сражались» (~VI, 1, 27; Ср. VI, 2, . Таким образом, можно полагать, что Арриан заимствовал свою информацию по данному вопросу не из какого-либо другого источника, но прямо из «Киропедии» Ксенофонта, и, следовательно, свидетельства никомедийского историка не являются еще одним доказательством, что упряжки с серпами ввел Кир.

Кроме того, сохранилось еще и сообщение лексикографа VI века Гезихия Александрийского о введении серпоносных колесниц (Гезихий. Лексикон): «говорят, что македоняне первыми их использовали». Немецкий филолог И.Шеффер, много занимавшийся изучением античных колесниц, истолковывает это сообщение в том смысле, что македоняне первыми заимствовали эти колесницы от персов (3). Впрочем, сложно сказать, о чем шла речь в контексте, из которого Гезихий вырвал данную информацию. Но в таком виде, как представлена у древнего лексикографа, она не соответствует действительности. Этим и исчерпываются наши свидетельства о введении данного типа оружия, одно из которых – спорно, а второе – просто неверно…



Как мы уже видели, информации лексикографа Гезихия (s.v. δρεπανηφόρα αρματα) о происхождении серпоносной колесницы неверна, а свидетельство Ксенофонта спорно (Cyr., VI, 1, 27; ср.: Arr. Tact., 19, 4). Поэтому следует обратиться к разбору и сопоставлению фактов, известных нам из других источников, и к историко-тактическому анализу событий (4).

Обратим внимание на то, что Геродот, подробнейшим образом описывая войска Персидской империи, не упоминает колесниц с серпами, хотя он сообщает о ливийских и индийских колесницах (Hdt., VII, 86). Нет вооруженных колесниц и в других источниках. Первое историческое упоминание колесниц с серпами мы встречаем в битве при Кунаксе (401 г. до н.э.) в описании «Анабасиса» Ксенофонта (An., I, 7, 10-12; 8, 20) и «Персики» Ктесия Книдского, врача Артаксеркса II (Diod., II, 5, 4), которые жили на рубеже V-IV вв. до н.э. Согласно их представлениям, колесницы с серпами появились в древности, а не в их время. Нам известно, что для Фукидида, писавшего свой труд в последней четверти V в. до н.э., события ранее 510 г. до н.э. уже были древностью (5). Следовательно, можно полагать, что вооруженные колесницы появились между 479 и 401 гг. до н.э.

Единственной достоверной гипотезой о происхождении серпоносных колесниц является персидская, ведь не случайно же древние выделяли «персидские колесницы» (τα αρματα Περσικά) в отдельный тип, вооруженный серпами (Arr. Tact., 2, 5; Poll., I, 141; ср.: Xen. Cyr., VI, 1 , 27-30; VIII, 8, 24-25; Max. Tyr., XIII, 1). А античные военные теоретики специально противопоставляли обычные невооруженные колесницы (τα ψιλά) серпоносным (τα δρεπανηφόρα: Asclep. Tact., 8; Ael. Tact., 22, 3; Arr. Tact., 2, 5; 19, 4). Таким образом, колесницы с серпами появились в Ахеменидской империи.

Для того чтобы ответить на вопрос, когда это произошло, следует обратиться к тактическим характеристикам колесниц с серпами. Серпоносная упряжка по своим задачам сильно отличалась от своих предшественников – простых невооруженных колесниц. Последние обычно сражались между собой перед столкновением пехоты, поддерживали ее фланги, преследовали врага после схватки и в гораздо меньшей степени выполняли функцию фронтальной атаки на пехоту противника, в основном, когда у врагов не было своих колесниц или они уже были выбиты с поля боя. Упряжки же с серпами – это оружие исключительно для лобовой атаки строя врага, рассчитанное не только на непосредственное поражение неприятеля, но и на психологический эффект, деморализующий последнего. Главная задача серпоносных колесниц состояла в разрушении сплоченного строя пехоты.

В течение V в. до н.э. постоянными противниками персов были греки. Именно эллины имели стойкую тяжеловооруженную пехоту, которую безуспешно атаковали своими наскоками персидские всадники, в первой половине V в. до н.э., в основном, конные лучники (Hdt., IX, 20-25; 49; Diod., XI, 30, 3). В то же время именно у греков почти отсутствовали или неэффективно использовались метатели, способные отразить атаку колесниц и, следовательно, фаланга гоплитов представляла удобную мишень для нападения упряжек. Но самое главное состоит в том, что именно эллины понимали значение строя в борьбе с индивидуальными воинами (Hdt., VI, 112; VII, 104; Thuc., I, 126, 4-6; Xen. An., I, 7, 3; 2, 18; Cyr., VII, 1, 22; Diod., XI, 6, 2). Эту-то сплоченность и должна была уничтожить колесница с серпами. Кроме того, во всех известных нам исторических случаях серпоносные квадриги Ахеменидов применялись именно против греческой, а позднее и против македонской фаланги.

Отметим, что для создания нового рода войск нужны были существенные причины, чтобы те затраты на обучение и обеспечение воинов окупились бы их пользой в бою. А для этого требуется время. В случае с серпоносными колесницами нужно было создать совершенно новый род войск, бойцы в котором должны были обладать смелостью самоубийцы, чтобы лететь в упряжках прямо на ряды врага, часто даже без поддержки атаки своих всадников. Не случайно же Ксенофонт указывает на почести (своего рода моральное поощрение), воздаваемые колесничим персидскими царями (Cyr., II, 1, 47; VIII, 8, 24). Следовательно, вооруженные колесницы, скорее всего, могли распространиться в период подготовки к войне или во время какого-то длительного конфликта. Возможно, во время долгих приготовлений к войне с греками, в период, начиная с 467 г. до н. э. (Just., II, 15, 17) и кончая, 458 г. до н.э. (Diod., XI, 74, 1), возникли новые колесничные войска. Ведь теперь подготовкой к войне занимались не местные сатрапы, а сам царь, который имел власть и средства для введения и распространения данного войска (6).

Вооруженные колесницы у греков получили название δρεπανηφόρα αρματα буквально: «серпоносные колесницы». Причем слово αρματα как термин применялось к квадригам, то есть к колесницам, запряженным четырьмя конями в ряд. Если быть совсем точным, то вместо «серпоносные» следовало бы говорить «косоносные», как это делают англичане (scythed chariots). Однако поскольку греки не знали косу как сельскохозяйственное орудие, то они называли эти колесницы «серпоносными». Следовательно, русское наименование является буквальным переводом с греческого (ср.: нем. Sichelwagen; франц. char &agrave; faux).

Как я уже отмечал, впервые в сохранившихся источниках мы встречаем применение серпоносных колесниц в битве при Кунаксе между армией претендента на ахеменидский престол Кира Младшего и его братом царем Артаксерксом II. Армия Артаксеркса насчитывала, по сообщению Ксенофонта (An., I, 7, 11), 900000 человек и 150 боевых колесниц. Кроме того, 50 упряжек вместе с армией Аброкома не успели прибыть к месту боя (Xen. An., I, 7, 12). Кир вышел из Сард, имея 70000 азиатского войска (Diod., XIV, 22), 10400 греческих наемных гоплитов, 2500 эллинских пельтастов, а также около 20 серпоносных колесниц (Xen. An., I, 7, 10). О расположении войск противников в битве у нас мало информации. Ксенофонт, как настоящий военный специалист, рассказывает в основном лишь то, что происходило на его фланге и, следовательно, что он сам видел. Артаксеркс выставил перед своей боевой линией колесницы (Diod., XIV, 22; Plut. Artax., 7). Ксенофонт говорит о назначении этих квадриг (An., I, 8, 10): «А перед ними [персами – А.Н.] были отстоящие далеко друг от друга колесницы, называемые как раз серпоносными … Замысел же состоял в том, чтобы на отряды греков их погнали и прорубили ими их».

Кратко, ход боя согласно описанию Ксенофонта был следующим. Греки пошли в атаку и своим грозным видом обратили царские войска в бегство. В это время колесницы атаковали левый фланг фаланги греков. Последние стали бить копьями о щиты, чтобы испугать вражеских коней. Квадриги начали разгоняться, однако они не успели набрать скорость, необходимую для атаки, поскольку колесничие не хотели атаковать, видя, что их войско отступает. Возницы, побросав свои квадриги, бежали, а испуганные упряжки, без людей, метались и через свои, и через греческие ряды, которые перед ними просто расступались (Xen. An., I, 8, 20; ср.: Xen. Cyr., VIII, 8, 25). Причем у эллинов пострадал лишь один человек, видимо, сбитый конями колесницы, но не убитый (Xen. An., I, 8, 20). О действии колесниц Кира на поле боя мы ничего не знаем.

Исходя из описания Ксенофонта, мы можем представить себе конструкцию серпоносной колесницы рубежа V-IV вв. до н. э. (Xen. An., I, 8, 10; Cyr., VI, 1, 29-30; 1, 51; 2, 17). Квадрига имела большие колеса, вертящиеся вокруг оси, длина которой должна быть примерно равной ширине упряжки из четырех коней. К каждому концу оси было прикреплено по одному горизонтальному серпу длиной около 90 см. Эти два серпа являлись основным оружием колесницы. Еще два вертикальных серпа находились под осью, у обеих сторон пола кабины. В высоком деревянном кузове из досок стоял возница, одетый в чешуйчатую броню с длинными рукавами и высоким воротом, голову его защищал шлем. Других воинов в кузове не было. Из оружия колесничий, очевидно, имел лишь меч. Кони некоторых упряжек прикрывались бронзовыми налобниками, месяцевидными нагрудниками и пластинчатыми защитными попонами (7).

Следующий по хронологии случай применения серпоносных квадриг, зафиксированный в источниках, – это бой при Даскелионе (395 г. до н. э.) между отрядом спартанского царя Агесилая и конницей сатрапа Геллеспонтийской Фригии Фарнабаза. Персидский отряд, состоящий примерно из 400 всадников и двух серпоносных колесниц, неожиданно напал на греков. Эллины, в количестве около 700 человек, сбежались вместе, пытаясь построить фалангу. Но и сатрап не мешкал. Он, выставив вперед колесницы, атаковал ими. Упряжки рассеяли ряды врага, а сразу вслед за ними напали всадники, перебив около 100 перемешавшихся греков. Оставшиеся бежали к лагерю (Xen. Hell., IV, 1, 17-19). Таким образом, в этом бою мы видим один из немногих случаев успешного действия серпоносных колесниц. Это объясняется тем, что сразу за атакующими колесницами в прорыв скакали всадники, которые прикрывали возниц.

Из сражений, в которых принимали участие серпоносные квадриги, лучше всего освещена источниками битва при Гавгамелах (1 октября 331 г. до н.э.) между армиями Александра Македонского и Дария III, последнего персидского царя из династии Ахеменидов. Персы специально выбрали поле для битвы, где они могли развернуть свои многочисленные войска. Более того, почва была специально выровнена для действия колесниц и конницы (Curt., IV, 9, 10; Arr. An., III, 8, 7), а на флангах были высыпаны колючки – трибулы для нейтрализации македонской конницы – главной ударной силы армии Александра (Curt., IV, 13, 36; Polyaen., IV, 3, 17).

Перед левым флангом персов, который должен был противостоять атакующему правому крылу македонян, были поставлены (видимо, ближе к центру) 100 серпоносных колесниц, к которым было добавлено около 1000 бактрийских и 2000 (?) сакских всадников (Arr. An., III, 11, 6). Перед гвардейскими отрядами центра расположили еще 50 квадриг (Arr. An., III, 11, 6), видимо, не подкрепленных всадниками. Впереди правого фланга персидского войска стояло еще 50 квадриг, поддерживаемых армянской и каппадокийской конницей. Битва началась гиппомахией на правом фланге македонской армии. В это время Дарий пускает на правое крыло фаланги серпоносные колесницы (Arr. An., III, 13, 2), которые были встречены градом метательных снарядов легковооруженных и агриан, стоявших перед гетайрами (Arr. An., III, 13, 5; Ps.-Call., I, 41, 15; Jul. Val., 52). Метатели отразили атаку одних колесниц, а другие проехали через разомкнувшуюся фалангу, после чего возницы были перебиты. Несколько иначе развивались события на левом крыле македонян, где прикрытием служило лишь незначительное число критских лучников и ахейских наемников (Diod., XVII, 57, 4). Против них начальник конницы правого крыла персов, Мазей, бросил 50 серпоносных колесниц, поддержанных армянской и каппадокийской конницей, стоявшей вместе с ними (Arr. An., III, 11, 6; Diod., XVII, 58, 2-5). Поскольку на этом фланге у македонян, видимо, не было эффективной защиты со стороны легковооруженных, тут они применили другую тактику: стали бить копьями о щиты, пугая коней. Последние, видимо, не будучи достаточно обученными (Curt., IV, 9, 4), испугались и, как и в битве при Кунаксе, часть упряжек, повернув назад, поскакала на своих, а часть устремились на фалангу, которая просто расступилась (Diod., XVII, 58, 4). Вероятно, некоторые из македонян, замешкавшись, были ранены (Diod., XIV, 58, 4). Курций даже говорит об их бегстве (Curt., IV, 15, 4). Как происходила атака 50 колесниц, стоявших перед центром персидской армии, неясно. После этой начальной фазы боя колесницы не участвовали в битве.

Итак, мы видим, что атака колесниц на правый фланг македонян не имела успеха, видимо, из-за того, что стоящая впереди тяжеловооруженная конница, которая могла бы поддержать нападение своих квадриг, была преждевременно брошена в бой. И, таким образом, атака колесниц на фалангу не принесла существенной пользы, так как гоплиты расступились, пропустили несущиеся упряжки, а затем сомкнулись. Но если бы всадники поддержали своих колесничих, то они не только смогли бы ворваться в фалангу, но и защитить возничих от вражеских легковооруженных. Возможно также, что тяжелое положение левого крыла македонян было вызвано не только двумя ударами вражеской конницы, но и фронтальной атакой упряжек, поддержанной всадниками. Следовательно, вероятно, битва при Гавгамегах представляет нам как удачное (против левого крыла македонян), так и относительно неуспешное (против правого крыла Александра) использование серпоносных колесниц.

К концу ахеменидской эпохи произошли изменения в вооружении колесниц. Отказались от нижних (под кузовом) серпов; однако вооружение усилилось путём прибавления горизонтального серпа, закрепленного с каждой стороны на конце ярма, и путём приделывания к концу оси спускающегося книзу лезвия, расположенного ниже горизонтального серпа (Diod., XVII, 53, 1-2; Curt., IV, 9, 4-5; 15, 4).

В эпоху эллинизма квадриги с серпами, вместе с другими элементами военного дела, переходят от Ахеменидов к Селевкидам, которые стали господствовать над основными районами поселения колесничих. Видимо, этим, а ещё силой традиции, объясняется появление данного рода войск именно в государстве потомков Никатора. Основу селевкидской армии составляла фаланга, тогда как конница была ударным видом войска. Вместе с тем использование колесниц с серпами в этот период еще более отходит на задний план. Они были потеснены в своей основной функции – фронтальной атаке противника – боевыми слонами.

Впервые в эллинистический период мы встречаем колесницы с серпами в битве при Ипсе (301 г. до н. э.) в войске Селевка I, который сражался с армией Антигона. Согласно рассказу Диодора (XX, 113), Селевк имел 20000 пехоты, 12000 конницы, включая конных лучников, 480 слонов и более 100 серпоносных упряжек. К сожалению, о самой битве известно довольно мало, а об участии в ней колесниц вообще ничего не сообщается.

Еще одно свидетельство об употреблении Селевком I серпоносных колесниц относится к периоду борьбы с вторгшимся в его владения Деметрием Полиоркетом (286-285 гг. до н. э.). Во время этих событий Плутарх упоминает о неудачной атаке где-то в Киликии колесниц Никатора против небольшой, преимущественно пешей армии сына Антигона (Plut. Dem., 48).

Затем мы встречаем серпоносные колесницы в битве при Аполлонии (220 г. до н. э.) между селевкидским царем Антиохом III и восставшим против него сатрапом Мидии Молоном. Лаконичное описание битвы сохранилось лишь у Полибия (V, 53-54). Молон выстроил своих тяжеловооруженных в центре, а конницу, под прикрытием легковооруженных, расположил на флангах. Серпоносные квадриги были поставлены перед фронтом. У Антиоха не было колесниц. К сожалению, Полибий ничего не говорит об использовании колесниц в бою, возможно, потому, что они были применены без особого успеха только в начале сражения.

Царь Антиох III имел неизвестное количество квадриг с серпами в своей армии в битве при Магнезии против римлян (осень 190 г. до н. э.). Царь построил свою армию типично для сирийских правителей: в центре находилась фаланга, поддерживаемая слонами, по бокам от нее стояли щитоносцы, за ними – тяжеловооруженная, а затем – легкая конница, к которой по флангам примыкали легковооруженные пехотинцы различных видов. Колесницы царь поставил на левом крыле перед своей тяжеловооруженной конницей (Liv., XXXVII, 40; App. Syr., 32).

В начале битвы Селевк, сын Антиоха III, командующий левым флангом, бросает на врага серпоносные колесницы, видимо, рассчитывая привести в замешательство италийскую пехоту. Однако на правом фланге римлян, вероятно, не случайно, был поставлен союзный царь Пергама Евмен II, умевший бороться с серпоносными колесницами (Liv., XXXVII, 41, 9). Последний бросил против атакующих квадриг легковооруженных, подкрепленных несколькими турмами всадников. Эти пехотинцы, рассеявшись, отовсюду стали метать снаряды в коней, в то же время пугая их криком. Одновременно легковооруженные ловко уворачивались от едущих колесниц. Не выдержав стрельбы, упряжки повернули назад.

Битва при Магнезии – единственное сражение эпохи Селевкидов, в котором нам хоть что-то известно о действии колесниц с серпами на поле боя. Примечательно, что Ливий специально отмечает, что лишь после атаки упряжек началось «настоящее сражение» (Liv., XXXVII, 41, 12: justum proelium), указывая, таким образом, на то, что бой с колесницами происходил до столкновения основных сил и был неким составляющим перестрелки псилов до введения в дело тяжеловооруженных пехотинцев и конницы.

Позднее колесницы мы встречаем в первой книге Маккавеев (1, 17) при описании сил Антиоха IV Эпифана во время вторжения его в Египет (170 г. до н. э.). Вероятно, эти квадриги, участвовавшие в Египетской кампании в 165 г. до н. э. будут проходить в триумфе, устроенном царем в Дафне в честь победы над Египтом (Polyb., XXXI, 3, 11). И, наконец, в 162 г. до н. э. во время похода Антиоха V Эвпатора на восставшую Иудею мы опять встречаем 300 серпоносных колесниц, 110000 пехоты, 5300 всадников и 22 слона (II Macc., 13, 2). Количество войск, естественно, преувеличено.

В Селевкидскую эпоху вооружение квадриги усиливается путем прикрепления к ярму пары копий, торчащих вперед (Liv., XXXVII, 41, 6-8). Впрочем, в течение всей истории дома Селевка мы не встречаем успешного применения серпоносных колесниц.

Ревитализация серпоносных колесниц в армии понтийского царя Митридата VI Эвпатора в самом конце II в. до н. э. была вызвана милитаристской политикой этого царя. Кроме того, на этот процесс повлияли и сильные иранские традиции Понта. К тому же сам Митридат, вероятно, надеялся на успешное (главным образом, психологическое) действие таких колесниц против римлян, которые до этого столкнулись с данным оружием лишь однажды, в битве при Магнезии, и еще не умели успешно с ним бороться. В 101/100 г. до н. э. мы впервые обнаруживаем квадриги с серпами у Митридата VII во время его столкновения с каппадокийским царем Ариаратом VII в количестве 600 единиц, вместе с 80000 пехоты и 10000 конницы (Just., XXXVIII, 1, . Видимо, Эвпатор был не первый, кто ввел серпоносные квадриги в понтийской армии, на это указывает их численность, хотя и преувеличенная, но все же довольно значительная.

В 88 г. до н. э. вифинский царь Никомед III Филопатор, сторонник Рима, напал на владения Митридата в Пафлагонии. Последний, собрав 250000 пехоты, 50000 всадников и 130 колесниц (App. Mith., 17), выступил против своего врага. Впереди понтийской армии шел авангард под командованием Архелая и Неотолема, состоящий из 40000 легких пехотинцев, 10000 всадников и нескольких колесниц. Около притока Галиса реки Амний митридатовы стратеги встретили все войско царя Вифинии, превосходящее их по числу: 50000 пеших и 6000 конных воинов (App. Mith, 17). К сожалению, Аппиан не описывает, как были построены войска противников, но, возможно, традиционно: пехота размещалась в центре, а на флангах стояла конница. Известно, что левым крылом понтийцев командовал Архелай, а правым – Неоптолем. В ходе боя воины последнего бежали, преследуемые вифинцами. Тогда Архелай, воспользовавшись моментом, напал на преследующих справа, вынудив их повернуться против него. С целью же выиграть время и чтобы не попасть в окружение, он стал отступать, тем самым давая возможность Неоптолему восстановить строй. Когда это произошло, Архелай, развернув войска, неожиданно атаковал вифинцев серпоносными колесницами. Это указывает на то, что непосредственного контакта между противниками все еще не было, и, следовательно, имелось место для разгона квадриг. Далее Аппиан красочно описывает раны, нанесенные колесницами, что привело вифинцев в ужас. Впрочем, солдаты Никомеда, видимо, уже знавшие это оружие, не только не разбежались, но и, развернув армию на два фронта (ибо Неоптолем зашел им в тыл), еще долго сражались, однако после больших потерь войско Никомеда бежало.

Таким образом, битва при Амнии – это одно из тех немногих сражений, где серпоносные квадриги действовали относительно успешно. Ведь Архелай был опытным стратегом, хорошо знавшим достоинства и недостатки данного вида оружия, поэтому он держал колесницы в резерве до решающего момента боя. Именно неожиданностью, помноженной на страх, объясняется успех атаки квадриг.

В следующий раз мы встречаем серпоносные упряжки у стратега Митридата Таксила в Греции. Силы последнего составляли, по сообщению Плутарха (Sull., 15), 100000 пехотинцев, 10000 всадников и 90 колесниц, к нему же присоединился и Архелай, стоявший в Мунихии. Сулла, взяв Афины и желая скорее встретиться с врагом, вышел из горной Аттики в равнинную Беотию с армией в 15000 пехотинцев и 1500 всадников, где около высокая культура весной 86 г. до н. э. он встретил врага.

Понтийцы построились традиционно: в центре у них была фаланга, правую часть которой занимали меднощитные халкаспиды, по флангам стояла конница, серпоносные квадриги были выдвинуты перед центром армии. Первым этапом боя является выход небольшого римского отряда в тыл царским воинам, стоящим на горе Фурий, последние были выбиты оттуда и в бегстве наскочили на свою же фалангу, расстроив ее ряды. Сулла, заметив это, быстро двинулся вперед (Plut. Sull., 18). Архелай, чтобы задержать наступление врага и восстановить строй, кидает на него конницу, которую римляне легко отбили. Тогда понтийцы бросают в атаку 60 серпоносных квадриг, «чтобы, если возможно, натиском разрубить и разорвать фалангу [= легионы] врагов» (App. Mith., 42). Но поскольку места было мало, колесницы не успели разогнаться и были легко пропущены римлянами сквозь разомкнувшийся строй, где возничие были перебиты. В ходе этой битвы воины царя были разбиты.

Битва при высокая культура представляет нам традиционное использование колесниц с серпами в качестве оружия, атакующего фронт пехоты неприятеля. Вместе с тем тут присутствует еще и другой мотив для их атаки квадриг – задержать врагов для того, чтобы успеть построить свои силы. Одновременно видим, что квадриги, не успев разогнаться и идя на небольшой скорости, легко могут быть пропущены сквозь ряды неприятеля.

Кроме этого свидетельства, мы находим еще несколько сообщений о квадригах с серпами в армии Митридата VI. На встречу с Суллой в Дардане (85 г. до н. э.) царь привел, как бы для показа своей мощи, 200 кораблей, 20000 пехоты, 6000 всадников и множество серпоносных колесниц (Plut. Sull., 24). А для третьей войны с Римом понтиец собрал (74 г. до н. э.) 120000 пехоты, 16000 всадников и еще неизвестное нам количество квадриг с серпами (Memnon., 38; Plut. Lucul., 7). Однако, как использовались колесницы в боевых действиях и использовались ли вообще, у нас информации нет.

Последнее применение понтийских колесниц мы найдем в битве при Зеле (47 г. до н. э.). Сын Митридата VI, Фарнак II, поставленный Помпеем царем Боспора, воспользовался гражданской войной в Риме, захватил Малую Армению, а затем, разбив при Никополе цезарианского правителя Азии Домиция Кальвина, еще и Понт, ставший к этому времени римской провинцией (Bel. Alex., 37-38). Видимо, здесь он набрал часть армии, используя старую, отцовскую, систему комплектования, и, возможно, употребив старые царские арсеналы.

Цезарь, окончив Алесандрийскую войну, пришел в Малую Азию, собрал местные силы и встретился с врагом около города Зела. На рассвете 2 августа 47 г. до н. э. Фарнак вывел войска из лагеря и повел их через равнину на римлян, которые разбивали лагерь на возвышенности. Цезарь не предполагал, что противник нападет на него в столь невыгодных для азиатов условиях и продолжал свои фортификационные работы, выставив перед валом заградительную линию войск. Однако царь совершенно неожиданно повел свои отряды на холм, где стояли римляне, которые спешно и в суматохе стали выстраивать легионы. На это еще не построенное войско Фарнак и бросает колесницы, «которые, однако, были быстро засыпаны множеством метательных снарядов» (Bel. Alex., 75). Легионеры, отбросив квадриги, столкнули с холма и пехоту врага. Войско Фарнака бежало. Об этой победе Цезарь кратко напишет: «Veni, vidi, vici» (Suet. Caes., 37, 2).

Битва при Кунаксе (401 г. до н. э.) и битва при Зеле (47 г. до н. э.) – вот тот исторический путь серпоносных колесниц, который зафиксирован в сохранившихся источниках. Мы видим, что для таких колесниц особенно нужна была ровная местность. Впрочем, специальное выравнивание почвы упоминается лишь перед битвой при Гавгамелах, место для которой планировалось заранее (Curt., IV, 9, 10; 15, 28; Arr. An., III, 8, 7). Разравнивание служило для облегчения разбега колесниц, на что указывает Плутарх (Sull., 18). Квадриги всегда становились перед войском на некотором удалении друг от друга (Xen. An., I, 8, 10). По-видимому, расстояние между ними было порядка 25 м. Построение квадриг имело лишь одну шеренгу, которой было вполне достаточно для выполнения основной задачи колесниц – прорыва строя врага (Xen. Cyr., VI, 3, 34). Древним был хорошо известен психологический эффект колесничной атаки (Diod., XVII, 53; Curt., IV, 9, 4; Veget., III, 24). Очевидно, как раз этим впечатлением были навеяны описания кровавых ран, производимых серпами, ведь обычно потери от атаки квадриг были небольшими (Curt., IV, 15, 17; Diod., XVII, 58; Lucret., III, 642; App. Mith., 18; Suid. s.v. δρεπανηφόρα τέθριππα). Вместе с тем, когда пехота была уверена в себе или/и постоянно сталкивалась с применением врагом серпоносных квадриг, тогда и психологический аспект атаки терял свое значение, а сама атака колесниц кончалась плачевно, зачастую под насмешки оборонявшихся (Plut. Sull., 18; Veget., III, 24).

Мы наблюдаем и некоторое хронологическое различие в использовании упряжек с серпами. Так, персы, основной атакующей силой которых была конница, старались комбинировать действие этого рода войск с атаками квадриг. Своими колесницами они стремились расстроить ряды врага, при поддержке своих же всадников, зачастую с одновременной фланговой атакой конницы. В сражении с македонской фалангой атаки колесниц были рассчитаны на приведение в замешательство гоплитов врага. Одновременно же велась атака конницы на фланги строя македонян. Похоже, что персы уже мало надеялись на эффективность лобовой атаки квадриг на фалангу, поэтому они и не удерживали до нужного времени латную конницу, которая могла бы, последовав в бреши, образованные в строю врага вследствие вторжения упряжек, повлиять на ход битвы решающим образом. В эпоху Селевкидов использование колесниц было потеснено применением слонов, которых подчас с той же целью – для разрыва рядов пехоты врага – ставили перед центром строя, тогда как упряжки устанавливались лишь перед флангами. Если же слонов у военачальника не было, то квадриги могли располагаться и перед центром строя. Теперь основная задача колесниц состояла лишь в расстройстве пехотного строя врага, поскольку победить в столкновениях вооруженных по-македонски фаланг мог тот, кто сохранил свой строй наименее разорванным и наиболее упорядоченным. В период борьбы понтийского царя Митридата VI с Римом тактика использования квадриг несколько изменилась. Основная цель атаки упряжек состояла в том, чтобы расстроить ряды римских легионеров, после чего следовало бросить на них свою фалангу, а по возможности и зайти им в тыл конницей. Кроме того, понтийцы в большей степени, чем раньше, использовали фактор неожиданности при атаке квадриг на врага (высокая культура, Зела).

Серпоносные колесницы в том виде, в каком они были изобретены при Ахеменидах, а затем перешли к Селевкидам и Митридатидам, - явление в достаточной мере уникальное в мировой истории. У нас нет никаких других выдержавших верификацию свидетельств, которые говорили бы о данных колесницах, как о роде войск, у других народов, исключая, может быть, Китай эпохи Восточного Чжоу (VIII-III вв. до н.э.), где существовали вооруженные колесницы.




Реконструкция серпоносной квадриги Селевкидов

Реконструкция серпоносной квадриги Селевкидов. Первая половина II в. до н. э. Реконструкция и рисунок П. Васина.




Иллюстрация сделана на основании описания Т. Ливия и изображений эллинистического оружия на рельефах алтаря Афины в Пергаме. В некоторых аспектах реконструкции автор опирался на другую реконструкцию англо-польского антиковеда Ника Секунды (Sekunda N.V. Seleucid and Ptolemaic Reformed Armies168-145 B.C. (Montvert Publications). Vol. 1. Dewsbury, 1994. Pl. 5). Возница защищен железным шлемом с маской и панцирем из того же металла с двумя рядами полотняных птериг. На панцире повязан «офицерский шарф». Руки прикрыты железными ламинарными наручами. Деревянный, обтянутый кожей, кузов колесницы тянут четыре коня посредством двух дышл и двух ярем, на внешних концах которых закреплена пара серпов, которые должны были поражать верх корпуса неприятеля. На концах оси закреплены еще четыре серпа, предназначенные для поражения ног противника. К концам дышл прикреплены копья для поражения впереди стоящей цели. Лошади защищены железными нагрудниками с птеригами и налобниками из того же металла.



Примечания



1. Пер. Ф.Петровского

2. Дьяконов И.М. История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. М.-Л., 1956. С. 29-34; Фролов Э.Д. Ксенофонт и его «Киропедия» //Ксенофонт. Киропедия/ Изд. подготов. В.Г. Борухович и Э.Д. Фролов. М., 1976. С. 257-258.

3. J.Schefferi de re vehiculari veterum. Lib. II. Francforti, 1671. P. 190.

4. Реконструкция Г. Лордкипанидзе бронзовой модели колесницы с горы Гохеби (Восточная Грузия) как биги с серпами спорна. Кроме того – и это главное – неясна и дата предмета: исследователи относят ее к периоду от конца II тыс. до первой половины I тыс. до н. э. (Лордкипанидзе Г. Модель боевой колесницы из «Гохеби» // A Collection of Articles in Archaeology. I. Tbilisi, 1994. С. 151-154. Табл. XXV-XXVI).

5. McDonnell M. The Introduction of Athletic Nudity: Thucydides, Plato, and the Vases // Journal of Hellenic Studies. Vol. 101. 1991. P. 189, n. 40.

6. Подробнее см.: Нефёдкин А.К. Серпоносные колесницы: проблема происхождения // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. 1997. Вып. 2 (№ 9). С. 22-26; он же. Боевые колесницы в древней Греции (XVI-I вв. до н. э.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1997. С. 13-16. Наиболее детально сюжеты, связанные с серпоносными колесницами, будут рассмотрены в моей монографии «Боевые колесницы древних греков (XVI-I вв. до н. э.)», которая должна выйти в издательстве «Петербургское востоковедение» в 2001 году.

7. Подробнее см.: Нефёдкин А.К. Защитное вооружение колесничных коней на Ближнем Востоке в ахеменидский и эллинистический периоды // Античный мир: проблемы истории и культуры. Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения проф. Э.Д. Фролова / Под ред. И.Я. Фроянова. СПб., 1998. С. 249-260.




Рис 1. Охота с колесницы на льва

Деталь рельефа из Сакчегёзу (первая половина VIII в. до н.э.). Vorderasiatisches Museum, 971, Berlin. Тяжелая конница ближневосточного типа. Конь защищен наглазниками, месяцевидным нагрудником и пластинчатой попоной. Воспроизведено по изданию: Littauer M.A., Crouwel J.H. Wheeled Vehicles and Ridden Animals in the Ancient Near East, Leiden-K&ouml;ln, 1979. Fig. 58.







Рис 2. Фрагмент рельефа Ападаны в Персеполе (начало V в. до н. э.)

Парадная колесница, которую ведет возница в пышном придворном одеянии эламского покроя. Показаны лишь два коня и соответствующее количество вожжей. Возможно, это и есть бига, но также, возможно, данная упряжка представляла собой квадригу, у которой просто не показана пара коней. Отметим точность передачи деталей. Периметр кузова украшен обкладкой с идущими друг за другом львами. Поперечные полосы на кузове, вероятно, представляют собой или просто узор, или ремни, укрепляющие конструкцию. Колчан висит на борту кузова. Двенадцатиспичное колесо удерживается на месте антропоморфной чекой. Воспроизведено по изданию: Littauer M.A., Crouwel J.H. Wheeled Vehicles… Fig. 80.







Рис 3. Реконструкция серпоносной колесницы армии Артаксеркса II

Реконструкция серпоносной колесницы армии Артаксеркса II времени битвы при Кунаксе (401 г. до н. э.) Рисунок С. Сабирова Иллюстрации выполнена на основании описаний Ксенофонта, археологического материала (налобник, нагрудник, удила, система тяги) и изображений (пластинчатая попона, конструкция колес). Возница защищен металлическим (бронзовым или железным) чешуйчатым панцирем, на голове – остроконечный ближневосточный шлем, на поясе – меч восточного типа, возничий погоняет коней стрекалом. Он стоит в кузове, сделанном из досок. Кони защищены бронзовыми нагрудниками и налобниками, я также пластинчатыми попонами. Оружием колесницы являются четыре серпа. Большие серпы (около 90 см) закреплены на концах оси, меньшие – под осью. Последние предназначены для поражения упавшего противника. Система тяги кузова могла быть двоякой: или два дышла и два ярма, или одно дышло и одно четырехместное ярмо. На ярме закреплены направляющие кольца, которые не допускают спутывание вожжей.




http://www.xlegio.ru/armies/nefedkin/scythed_chariots.htm


--------------------------------------------------------------------------------

Источник: журнал "Para Bellum", №2, 1997, №9, 2000

[Кассивелан]

Боевая греческая колесница Фрагмент греческой вазы


Колесница древних ахейцев

[Кассивелан]

Арийская колесница - II тыс. до н.э., "Степная бронза"

[Кассивелан]

Колесницы Древнего Египта

[Кассивелан]

Колесница ассирийская

[Кассивелан]

Хеттская боевая колесница

[Одинокий Волк]

История колесниц

Споры, споры, споры... Что произошло раньше — человек запряг коня или сел на него верхом?

Древнейшие памятники культуры — письмена, изображения — дают богатый материал для того, чтобы проследить, как у человека появились колесницы. Произошло это тысячелетия назад. А вот памятников культуры, подтверждающих столь же древнее возникновение верховой езды, пока нет. И все же многие ученые высказывают предположение, что сперва лошадь стала служить человеку как верховая. Опираясь на логику и здравый смысл, они считают: если рогатый скот можно было пасти и без лошадей, то уж когда появились табуны лошадей, пасти их «пешком» вряд ли было возможным. И далекие безвестные скотоводы-пастухи оседлали лошадь. Но вполне вероятно, происходило это где-то в отдельных местах и верховая езда была, так сказать, явлением частного порядка. Поэтому и не дошли до нас древние исторические сведения об этом. Использование же колесниц сыграло такую большую роль в истории человечества, что оставило по себе огромную, как сказали бы теперь, информацию. Это дает основание историкам считать, что человек, приручив коня, сначала запряг его.

Каким бы странным это ни показалось современному человеку, но были времена, когда люди не знали колеса!

Правда, времена очень давние. Уже существовали первые в мире крупные государства Месопотамия и Египет, уже многое было известно людям, много открыто и придумано, а вот колеса люди не знали. Конечно, были в те времена тяжести, которые надо было как-то перевозить. Но как повезешь, если нет транспорта? И тяжести не возили, а волокли по земле. Тянули волы, тянули коровы, тянули люди. Тянули просто по земле. Потом тяжести стали класть на специальные полозья вроде лыж. Это, конечно, облегчало передвижение тяжестей, но все равно было неудобно. От трения о землю полозья иногда сильно нагревались, иногда даже загорались. Приходилось специально идти перед полозьями и поливать землю водой.

И вот однажды кому-то пришло в голову...

По этому поводу существует много легенд, всяких предположений и версий. Рассказывали, что какой-то фараон или другой правитель в какой-то восточной стране сидел в саду и однажды увидал, как ветер покатил оторвавшийся цветок. Цветок катился колесом. И тогда...

Нет, пожалуй, это легенда. Так же, как легенда то, что колесо было придумано жрецами, наблюдавшими катящиеся по небу круги солнца и луны. Просто, возможно, кто-то однажды догадался положить под груз вместо полозьев-лыж круглые бревна. Возможно, этот человек не придал особого значения своему поступку. Но в тот момент он совершил грандиозное открытие, которое, возможно, стало поворотным моментом в истории человечества, — он изобрел колесо. Дальнейшее уже было делом техники: люди усовершенствовали это бревно — уменьшили его длину, довели его до минимума и увеличили диаметр. Потом кто-то догадался соединить два кружка осью. А кто-то додумался приладить к оси площадку. И появилась повозка.

Это произошло пять-шесть тысяч лет назад в странах Двуречья, то есть в странах, лежащих в долине между реками Тигр и Евфрат.

Но лошади тогда там еще не было, и повозки тянули ослы или быки.

Со временем повозки совершенствовались, и мы сейчас знаем, что с начала третьего тысячелетия до нашей эры в Двуречье существовали уже грузовые и боевые колесницы. Затем они проникли в другие страны. Правда, некоторые историки считают, что повозки были изобретены самостоятельно и в Месопотамии, и на Кавказе, и в евразийских степях. Но, судя по тому, что во всех этих местах повозки были одинаковой конструкции, а также потому, что их части и детали назывались одинаково, надо полагать, что все-таки центр происхождения у них один.

Другое дело, что колесницы постоянно усовершенствовались.
Так, например, если в Месопотамии поначалу колесницы были тяжелыми и представляли собой платформы, на которых находились стрелки, то в Египте это уже были легкие, маневренные повозки, приспособленные не только для стрелков. Они и сами по себе являлись грозным орудием. О том, какое значение в древнем мире придавалось колесницам, запряженным лошадьми, мы можем судить по многим фактам. Например, в Египте для изготовления колесниц использовались вяз, сосна, ясень, береза. Если же вспомнить, что береза не растет южнее Трапезунда и Арарата, то станет ясно, что материал этот доставлялся издалека. А в те времена это была нелегкая задача, и решать ее можно было только для очень важных дел.

Любопытное открытие сделали исследователи на острове Крит — там было найдено около пятисот колесниц. Для чего жителям Крита столько колесниц — непонятно, потому что сам остров гористый и на колесницах там ездить почти невозможно. Немецкий ученый Г. Бокиш высказал предположение, что колесницы на Крите изготовляли «на экспорт».

Убедительным доказательством значения колесниц и лошадей в то время служат канонические фразы, которыми начинались письма правителей разных стран друг другу: «Я благополучен, да будет благоденствие тебе, твоим женам, твоим друзьям, твоей стране, твоим вельможам, твоим коням, твоим колесницам».

Это и понятно: ведь появление колесниц вызвало, по сути, целую революцию в военном деле. Колесницы становятся главной ударной силой в армиях, они решают не только исходы отдельных сражений — они решают судьбы целых государств.

Прекрасное и точное описание боевых действий колесниц мы можем найти у Гомера. Но началась «слава» колесниц в Египте и Хеттском царстве, которое было некогда расположено в Малой Азии.

Египет и Хеттское царство были постоянными соперниками в борьбе за господство в Передней Азии, они постоянно воевали друг с другом и постоянно совершенствовали свои войска. Естественно, что совершенствовали они и колесницы.

Рано или поздно государства эти должны были сойтись в решительном сражении. И оно произошло по одним данным в 1312-м, по другим — в 1296 году до новой эры. К этому времени и у египтян, и у хеттов были усовершенствованные колесницы, и они сыграли решающую роль в битве вблизи города Кадет (в истории она так и называется — «битва при Кадеше»), который находился на территории теперешней Сирии.

Битва при Кадеше — первая в истории битва, ход которой можно проследить. Правда, объективно она освещена быть не могла, так как знаем мы о ней со слов личного летописца египетского фараона Рамзеса II. Но все-таки это описание дает нам представление о происшедших событиях и показывает роль боевых колесниц.

Количество воинов в обеих армиях было одинаковое — примерно по двадцать тысяч пехотинцев с каждой стороны. Но главное — колесницы. Их было много: у хеттов — две с половиной тысячи, у египтян предположительно столько же. Колесницы объединялись в отряды по десять, тридцать и пятьдесят.
К этому времени колесницы были усовершенствованы, имелись уже и «гражданские» и «военные». До нас дошло изображение знаменитой египетской царицы Нефертити, едущей в очень элегантной колеснице. Во Флорентийском музее в Италии хранится очень изящная легкая колесница, обтянутая кожей с тиснениями и металлическими накладками. Это гражданские колесницы.

Боевые колесницы были, конечно, более мощными и крупными. Если хранящаяся в музее «гражданская» колесница имеет длину всего пятьдесят, а высоту всего семьдесят пять сантиметров, то боевые были метровой длины и более метра в высоту.

Почти метровые колеса у них имели уже восемь спиц (ранее было четыре, максимум шесть), и — что очень важно — увеличился конец оси, выступавшей с каждой стороны колеса.

Конями управлял возница — уважаемая в Египте личность. Рядом с ним стоял воин. Обязательно из знатного рода — только они сражались на колесницах, а рядовые — в пешем строю. Не только были страшны воины на колесницах, но и сами колесницы. Концы выступающих осей были фактически острыми длинными ножами. Когда колесница врывалась в расположение врага, они скашивали людей, как траву. Такие же, но несколько короче, ножи прикреплялись к передку колесницы.

Колесницы египтян были маневренными, быстрыми, и знаменитый маневр «гнев фараона» производил страшное опустошение в рядах противника. Суть этого маневра состояла в том, что колесницы врывались в расположение врага и, развернувшись, мчались вдоль всего фронта от фланга до фланга.

Хеттские колесницы были более мощными — на них стояло по три человека: кроме возницы еще и щитоносец, который прикрывал и возницу и воина. Воин же был не лучник, а копейщик.

И у хеттов, и у египтян колесницу везли две лошади. (Имелась и третья — запасная.)

...Рамзес II вышел из Египта с отрядами, каждый из которых
назывался по имени бога — Амон, Ра, Пта, Сет.

То ли у египтян была плохо поставлена разведка, то ли хетты ловко дезинформировали египтян, но, приблизившись к Кадешу, Рамзес и не подозревал, что находится совсем близко от противника. К тому же подосланные лжеперебежчики совершенно усыпили бдительность Рамзеса, сообщив, что хетты ушли далеко. А они тем временем обошли египтян с тыла, неожиданно напали не приближающийся отряд Ра и разгромили его. Затем подошли с тыла к отряду Амона и тоже почти полностью уничтожили его. Сам Рамзес едва уцелел и спасся лишь благодаря личной охране и собственному мужеству. Да еще благодаря лошадям. Летописец записал слова Рамзеса: «Со мной были Победа у Фив и Бодрость духа, мои лучшие кони, у них нашел я поддержку, когда я остался совершенно один среди множества врагов».

Но тут сплоховали хетты: считая, что египтяне уже полностью разгромлены, они занялись грабежом покинутого египетского лагеря. А тем временем к месту сражения подходил отряд союзников Египта. Встретив их, спасающийся бегством Рамзес повернул обратно, и теперь уже египтяне напали на потерявших бдительность хеттов.

Не будем сейчас говорить о том, кто победил в этом сражении, — Рамзес утверждал, что победил он, хеттский владыка Муваталла был уверен, что он разгромил египтян, историки же считают, что битва при Кадете окончилась «вничью». Египет и Хеттское государство после этой битвы заключили договор о ненападении и взаимной помощи. Но нас интересует сейчас другое — роль колесниц. А роль эта была решающей. Кстати, мы все время тут говорим о колесницах, но при этом постоянно помним: ведь их везли лошади! И именно лошади, а не колесницы, конечно, играли главную роль. Недаром и египтяне, и хетты уделяли такое внимание лошадям, даже их внешнему виду.

Профессор В. О. Витт в своей работе «Лошадь Древнего Востока» на основании изучения древнеегипетских памятников дает такое описание лошади того времени: «Мы видим лошадь довольно крупную, стройную, сухую, с высоко поставленной шеей, с породистой головой, хорошо развитой холкой. Художник старается выразить живой темперамент этой лошади, изображает ее стремящейся вперед, легконогой».

Но вернемся к битве египтян с хеттами. Она, конечно, была отнюдь не единственная, где важную роль играли колесницы. Ведь колесницы существовали много веков: появившиеся во втором тысячелетии до нашей эры, они использовались бриттами на рубеже новой и старой эры, а у персов сохранялись еще позже. Однако «золотой век» колесниц закончился все-таки в середине первого тысячелетия до нашей эры.

Но пока цари и владыки сводили друг с другом счеты, отбирали земли и покоряли народы с помощью колесниц, уже появились всадники.

Колесницы продолжали совершенствоваться: уже не две, а четыре и даже шесть лошадей везли боевые повозки, уже не один-два, а четыре человека находились на них, и колесницы как бы из легких танков древности превратились в тяжелые. Однако имелись у них очень существенные недостатки, преодолеть которые было невозможно: во-первых, несмотря ни на что, они обладали слабой маневренностью, во-вторых, их можно было использовать только на равнинах, причем лишь на достаточно обширных.

У ассирийцев тоже были колесницы. Но по этой части они не могли соперничать с египтянами и хеттами. Поэтому ассирийцы искали «противовес» этим грозным «машинам». Искали долго — лет триста, но в конце концов нашли.

В значительной степени помогли ассирийцам сами хетты.

В 1931 году наш российский ученый Б. Грозный сделал удивительное открытие — расшифровал хеттский клинописный документ, который оказался трактатом о том, как тренировать лошадей. Написан он был неким Киккули. В «Трактате Киккули» содержались сведения (а это первый трактат подобного рода, и «возраст» его не менее трех тысяч лет), не устаревшие в некоторых своих частях и сегодня. Удивительно, но до сих пор люди пользуются и некоторыми терминами, взятыми у Киккули. Однако трактат этот посвящен воспитанию коней для колесниц. Ассирийцы, взяв лучшее из опыта хеттов, решили использовать коней иначе.

Своих коней у ассирийцев не было, поскольку не было и коневодства. А не могло быть там коневодства потому, что Ассирия не располагала подходящими пастбищами. Коней покупали в Урарту — древнем государстве, находившемся на территории современной Армении.

«Пустынные земли он превратил в луга, и зеленели они весьма сильно в начале года; трава и пастбища не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней» — так сообщила одна из ассирийских глиняных табличек об урартском царе Русе I.

Итак, с Кавказа получали ассирийцы коней, от хеттов — опыт, умение воспитывать и тренировать коней, сами же обладали упорством. Оно вознаградилось: ассирийцы сели верхом на лошадь. Сначала ассирийцы были плохими всадниками — на ранних изображениях (IX век до нашей эры) мы можем увидеть ассирийцев, очень неуверенно сидящих на конях (как сидят обычно на ослах — ближе к крупу). На более поздних (VII век до нашей эры) мы уже можем видеть всадников, мчащихся во весь опор.

Правда, и потом ассирийская конница была не совершенна — например, воин-стрелок не мог на ходу стрелять из лука. Второй всадник должен был держать лошадь под уздцы, чтоб первый мог выстрелить. И тем не менее конница ассирийцев сыграла огромную роль — именно благодаря ей они начали одерживать решительные и очень важные победы.

Это дает основание некоторым ученым считать ассирийцев основателями кавалерии.

Однако есть и другое мнение: первыми сели верхом на лошадь не ассирийцы, а скифы. Они жили в тех местах, где впервые была приручена лошадь.

Поначалу скифы были скотоводами. По мере увеличения населения в степях, по мере увеличения численности скота все меньше становилось пастбищ в районе постоянного места жительства скотоводов, все труднее становилось с водопоями. И скифы начали переходить с места на место в поисках лучших пастбищ и постепенно превратились в кочевников.

Скифы жили в южнорусских степях. Однако нельзя, чтоб ими не интересовались другие народы. Персидский царь Дарий II в V веке до новой эры с огромным войском (по легенде — до семисот тысяч человек) вторгся в Скифию. Но вынужден был спасаться бегством, хотя скифы ни разу не вступили с персами в серьезное сражение: молниеносно нападали и, не давая персам опомниться, исчезали. И опять: неожиданная атака — и молниеносное исчезновение. И снова...

В IV веке до новой эры сделал попытку покорить Скифию наместник Александра Македонского в Северном Причерноморье Запирон. Но все тридцать тысяч его воинов были уничтожены, а сам наместник погиб вместе с ними.

Однако настало время, когда скифы перестали отражать нападения врагов на собственную землю, — они пошли сами в чужие земли. Даже не пошли — хлынули, так будет точнее.

И не было им преград, никто не мог противостоять им. Скифы были непобедимы. А непобедимыми их делали кони.

Кочевники буквально сроднились с конем. Никто не умел так управлять им, как скифы, никто не умел так сидеть на коне, как они. Правда, как считают многие историки, у скифов не было стремян — стремена, судя по находкам, были изобретены только в III—IV веках, хотя другие предполагают, что у скифов уже были ременные или веревочные стремена. Однако если и не было стремян — это не мешало скифам мчаться, как ветер, внезапно нападать и так же внезапно уходить. Отсутствие стремян лишало всадников возможности пользоваться холодным оружием (чтоб пользоваться саблей, мечом или пикой, необходим упор). Но скифам этого и не нужно было — они осыпали противника тучей стрел, причем стреляли на полном скаку (не то что ассирийцы) и при этом достаточно метко. Мало того - скифы умели стрелять на ходу и обернувшись, поражая из такого положения преследователей. Этот знаменитый «скифский выстрел» впоследствии переняли многие кочевые народы. Но тогда так стрелять могли только скифы.

Внезапность, скорость, маневренность дали скифам лошади, точнее — умение пользоваться лошадьми. Благодаря этому умению скифы победили ассирийцев, захватили всю Переднюю Азию. Это была победа верховой лошади над боевыми колесницами.

И видимо, правы те историки, которые считают, что не ассирийцы, а скифы стали «прародителями» боевой кавалерии. И очевидно, благодаря именно скифам конница быстро распространилась по всему свету. Довольно быстро в ряде стран она стала главным родом войск. Например, у персов, создавших огромную, простирающуюся от Египта до Индии, империю. Причем у персов была так называемая легкая кавалерия. Всадники имели луки, из которых обстреливали противника издали, легкие копья и короткие мечи — их пускали в ход, приближаясь к противнику.

И так же, как некогда были непобедимы армии, обладавшие колесницами, так же стали непобедимы персы, обладавшие отличными конниками. Персы постоянно усовершенствовали свою конницу и благодаря этому все прочнее укреплялись в Азии. Пришло время, и они решили еще больше расширить границы своего государства.

Персидские владыки устремили взгляды на маленькую гористую страну на юге Европы — Грецию. Потом, возможно, персы собирались идти дальше. Но сначала — Греция, тем более что покорить ее, видимо, ничего не стоило: у нее же не было конницы!

Действительно, в Греции мощной конницы не было — разводить лошадей в больших количествах не позволяли природные условия страны. Разводили их лишь в двух областях. И отнюдь не для военных целей.

Правда, отец Александра Македонского, Филипп, любил лошадей, знал в них толк и хотел, чтобы в его стране тоже были хорошие кони. По его приказу в Македонию с Дона было доставлено двадцать тысяч скифских лошадей. Греческий историк Аппиан, живший во II веке, утверждал, что лошади эти были неказисты. «Их вначале трудно разогнать, так что можно отнестись к ним с полным презрением, если увидишь, как их сравнивают с конем фессалийским... но зато они выдерживают какие угодно труды; и тогда можно видеть, как тот борзый, рослый и горячий конь выбивается из сил, а эта малорослая и шелудивая лошаденка сначала перегоняет того, затем оставляет далеко за собой.

Придавал значение коннице и Александр Македонский. Мало того — именно благодаря коннице он сделал свою знаменитую пехоту совершенно неуязвимой для атакующих кавалеристов.

Но главной все-таки стала пехота, И когда персы в V веке до новой эры решили покорить Элладу, они считали, что это будет что-то вроде увеселительной прогулки: какое сопротивление может оказать армия, не имеющая кавалерии? Дальше — слово Геродоту, описавшему битву при Марафоне.

«Окончив боевое построение, после того как выпало счастливое предзнаменование, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров... Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного, и притом они устремились на персов бегом без прикрытия конницы и лучников». И далее: «Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они впервые из эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились... В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека».

Так впервые за много тысяч лет пешие одержали победу над конными.

Греческие пехотинцы назывались гоплитами. Одетые в панцири, в шлемах, со щитами, они были, так сказать, «тяжелой пехотой». Они имели по два коротких меча, но главным их орудием были копья, разные по длине.

Гоплиты шли в плотном строю, плечом к плечу, растянувшись по фронту на километр, а то и два. За первой шеренгой двигалась вторая, затем — третья и так до семи (иногда до десяти — двенадцати). У каждого воина было копье. У воина первой шеренги — трехметровое. У воина второй — подлиннее. И так далее. Воин последней шеренги имел копье длиной более восьми метров. Это построение называлось фалангой. При приближении противника все воины — от первого до последнего ряда - выставляли вперед копья, и вся фаланга ощетинивалась, как огромный еж.

Хорошая выучка, физическая подготовка (а это было необходимо, кроме всего прочего, и потому, что вес вооружения достигал тридцати килограммов), мужество, а возможно, еще и клятва, которую давали воины — «не покидать товарища, с которым будет идти рядом в бою», - помогали греческой пехоте не только противостоять персидской коннице, но и разгромить ее.

Для многих современных людей «марафон» — это спортивный бег на длинную дистанцию. И мало кто задумывается, что это слово означает еще и поворотный пункт в военной истории, момент, когда на смену царствовавшим несколько тысячелетий колесницам и конникам пришла пехота. Произошло это 13 сентября 490 года до новой эры.

Что же касается марафонского бега, то он непосредственно связан с битвой: она происходила в 42 километрах от Афин. По преданию, греческий воин-гонец был отправлен в Афины с радостной вестью. Он пробежал весь путь не останавливаясь и, добежав до города и успев крикнуть «Мы победили!», упал замертво.

В программу первых, возрожденных в 1896 году, Олимпийских игр были включены эти соревнования на дистанцию 42 километра 195 метров (якобы такое расстояние пробежал воин-гонец), и стали они называться марафонским бегом.

Однако победа греков при Марафоне еще не означала, что для успешных боев им не нужна была кавалерия. Фаланга, при всей своей, казалось бы, неуязвимости, имела все-таки слабые места. Это — фланги, с которых ее мог обойти неприятель и зайти в тыл. Фаланга в этом случае оказывалась совершенно беззащитной. Поэтому Александр Македонский стал использовать легкую кавалерию для охраны и защиты флангов.

Римляне усовершенствовали фалангу греков, создали собственный вид тяжелой пехоты, которая именовалась «легион». И это еще более укрепило престиж пехотинцев. Однако ненадолго (сравнительно, конечно).

В I веке до нашей эры римляне отправили сорокатысячное войско на завоевание Парфии — страны, основанной на месте бывшей Персидской империи. И как некогда персы, рассчитывавшие на легкую победу и не принявшие всерьез войска греков, римляне, зная силу и непобедимость своих легионов, не ожидали сколько-нибудь серьезных трудностей..

Но парфяне были готовы к сопротивлению. У них уже была конница, но не легкая, как некогда у персов, которая ничего не смогла поделать с закованными в панцири плотными фалангами, а тяжелая. Закованные в латы, всадники имели длинные пики и мечи. Их лошади тоже были одеты в латы, и римляне потерпели сокрушительное поражение.

С этого времени кавалерия вновь стала набирать силу. А к IV веку новой эры тяжелая кавалерия уже полностью восторжествовала над пехотой.

[Одинокий Волк]

КОЛЕСНИЦЫ

Во время ранних столкновений между кельтами и римлянами именно колесницы обратили на себя внимание римлян. Получалось так, что главным эффектом от использования колесниц была паника в стане врага - колесницы неслись к рядам противника с максимальной скоростью, осыпая передовые линии метательными копьями. Издаваемый шум и большая скорость - вот что приводило в ужас врагов. "Многие из тех, кто пытался сдерживать наступление кельтов, гибли в передних рядах, протыкаемые копьями и затаптываемые взбешенными лошадьми, запряженными в колесницы". Когда эффект психологической атаки был достигнут, воины оставляли колесницы и бросались в ближний бой. Возничие выводили колесницы из ада рукопашной схватки и отступали к периферии фронта - колесницы были всегда готовы прийти на подмогу пешим воинам.
В те года (295-225 года до рождества Христова) колесницы использовались в основном лишь как транспортные средства для перевозки пеших воинов - так же, как это практиковалось в Греции времен Гомера. Тысячы колесниц участвовали в битве Сентинума (295 г.д.р.х), в битве при Таламоне колесницы широко использовались на флангах.
"В войнах галлы использовали колесницы, запряженные двумя лошадьми," - писал Диодорус Сикулус (Diodorus Siculus), - "ими правил возничий, воин метал копья и ожидал того момента, когда можно будет её покинуть и вступить в ближний бой. При столкновении с кавалерией, колесницы осыпали противника копьями, после чего воины высаживались с них и связывали кавалерию ближним боем... Часто можно было видеть, что воины использовали в качестве возничих, щитоносцев и слуг простых крестьян"
По мере того, как галлы овладевали искусством выездки, колесницы стали выходить из употребления. Колесницы не использовались в то время, когда Цезарь завоевал галлов, и он был удивлен, узнав, что колесницы все еще используются в Британии. Страбо (Strabo) отмечал, что бретонцы используют свои колесницы в той же манере, что и некоторые из племен галлов, в то время как Диодорус Сикулус говорил что "они воюют на своих колесницах так же, как это делали греческие герои Троянской Войны".
Описание Цезарем воюющих бретонцев дает прекрасное представление об их умениях. "Сначала они пускают колесницы вдоль рядов противника, осыпая их метательными копьями; Шум колес, бешеная скорость - все это вносит панику в ряды противника. После этого они вливаются в ряды собственной кавалерии, достигают противника и вступают в ближний бой, покидая колесницы. Возничие выводят колесницы из гущи боя и останавливают их на поле боя таким образом, чтобы воины могли снова оказаться в них, если ситуация изменится и им придется отступать... Их каждодневные тренировки позволяют им достигать небывалого мастерства - возничие управляют лошадьми так, что могут момментально развернуть колесницу, даже если лошади скачут галопом. Возничий может на ходу пробежать по упряжи колесницы вперед, удерживаться впереди какое-то время и быстро вернуться назад - это они делают с легкостью канатоходца и в считанные мгновения".

Многочисленные археологические находки, изображения на старинных монетах служат источником дополнительных сведений об истории существования боевых колесниц. Изображения на монетах и скульптурах позволяют судить о несохранившихся деревянных деталях конструкции колесниц. Очень часто колесницы украшались бронзовыми украшениями, иногда - с использованием драгоценных камней и кораллов. Больше всего узнать о конструкции боевых колесниц британцев позволили находки в месте Lyn Cerrig Bach (в настоящее время находятся в Национальном Музее Уэльса), а так же результаты археологических раскопок в Северном Йоркшире и Сомерсете (находки экспонируются в Британском Музее).

[Одинокий Волк]

Изобретение колесниц вызвало революцию в военном деле. Исход целых сражений и судьбы государств зависели от их стремительной атаки на поле брани. Трудно сказать, когда точно появились первые колесницы, но достоверно известно, что они существовали с начала III тысячелетия до нашей эры в Двуречье. Ритуальные и боевые колесницы археологи находили на территории древнего города Киша, древнего города-государства Ура и в Закавказье. Во многих музеях мира хранятся предметы с изображением колесниц, их глиняные и бронзовые модели.

Слава о колесницах сохранилась в мифах, легендах. Все слышали об огненной колеснице Ильи Пророка, об отважных воинах и боевых колесницах гомеровской "Илиады". У Гомера подробно описано устройство колесницы:

"И, устремившись поспешно, богиня старейшая Гера,
Кроноса мощного дочь, снарядила коней златоструйных.
Геба с обеих сторон колесницы на ось из железа
Медных набросила два колеса. О восьми они спицах;
Обод у них золотой и нетленный; его покрывали
Медные шины, приставшие плотно и чудные видом;
Ступицы из серебра с обеих сторон закруглялись;
Кузов ремнями из золота и серебра прикреплялся,
А впереди вкруг сиденья шли вогнутых два полукружья.
Дышлом серебряным кузов кончался. К нему привязла
Геба ярмо золотое, прекрасное, также продела
Пышную сбрую, из золота всю. Подвела тогда Гера
Легких коней под ярмо - быстроногих и жаждавших брани".
(Гомер "Илида". Пер. Н. М. Минского)

Эмоциональное описание колесницы мы встречаем у ветхозаветного пророка Наума: "... огнем сверкают колесницы в день приготовления к бою, и лес копыт волнуется. По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния".

В Древнем Египте, Персии, Ассирии, Древнем Китае, Индии особые отряды из воинов на колесницах выступали впереди или по флангам пеших воинов. Возницей, управлявшем колесницей, в Египте всегда был известный и уважаемый человек, а воином. стоявшим рядом с ним, мог быть только представитель знатного рода. Изготавливали колесницы из сосны, березы, вяза или ясеня с применением жутких военных хитростей. Острые длинные ножи на выступающих осях колесницы, как коса траву, скашивали врага. Ножи прикреплялись и к передку. Благодаря таким воинственным приспособлениям колесницы, проносившиеся по всему фронту от фланга до фланга, производили страшное опустошение в рядах противника. Этот знаменитый маневр называется "гнев фараона".

Боевые колесницы были разных, говоря современным языком, моделей. В двухколесную запрягали одну лошадь или пару лошадей. Ими управлял возница, а остальные воины стреляли из луков, сражались мечами и копьями.

"В доме отца Ликаона стояло одиннадцать пышных
Новых вполне колесниц, покрывалами плотно покрытых.
Лошади, по две на упряжь, близ каждой из них находились;
Полбой кормились они, ячменем насыщалися белым".
(Гомер "Илиада". Пер. Н. М. Минского)

Четырехколесную колесницу с прикрепленными к ней копьями и косами тащили четыре лошади, покрытые панцирем.

В Греции колесницы использовались в мирных целях - для спортивных состязаний. В Римской империи колесницы стали очень популярным средством передвижения. На каменных римских дорогах можно было встретить двух- и четырехколесные колесницы, открытые и закрытые, двух- и многоместные, роскошно отделанные и победнее. Чем больше лошадей запрягали в колесницу, тем выше была ее скорость. Диаметр колеса достигал 1,5-2 метров. Такой размер закрепится за колесом, используемым в различных повозках, на многие века. Большое впечатление производили роскошно отделанные победные триумфальные колесницы, запряженные восьмью парами коней.

Идея колесницы перекочевала в наше тысячелетие. В средние века в Западной Европе еще строили боевые колесницы. Но их внешний вид претерпел изменения. Возведенные прочные стенки с прорезанными бойницами средневековой колесницы скрывали стрелков и небольшие орудия.

[Одинокий Волк]

Этрусская колесница, 530 год до н. э

Изобретение колесниц
Колесницы были древнейшим способом использования лошадей на войне, а также древнейшим видом военной техники вообще. Как свидетельствуют изображения на Штандарте из Ура, появились они около 2600 лет до нашей эры, как одно из многочисленных изобретений «самого гениального народа на Земле» — шумеров.

Для создания колесниц требовалось два изобретения: лошади и лёгкое колесо со спицами, позволяющее создавать быстроходные повозки. Его-то, собственно, шумеры и изобрели. Лошади же были одомашнены к тому времени по крайней мере уже 3000 лет.

Древнейшая месопотамская прото-колесница имела двухместную коляску и была еще двухосной, но уже включала такой характерный элемент конструкции, как высокий щит, защищавший спереди экипаж из двух человек. К колеснице крепилась коробка с запасом дротиков. В отличие от подлинных колесниц, у шумерских прото-колесниц не было спиц и они были менее маневренны.


Самое раннее изображение шумерской прото-колесницы, Урский штандарт, ок. 2600 г. до н.э.Шумерская колесница имела упряжку из четырёх лошадей, — но таких маленьких, что некоторые исследователи на основании барельефов предположили, что это скорее куланы или даже ослы, чем лошади. Но, — нет, — это лошади. Просто, ещё очень маленькие.

На самом деле, дикие предки лошади размером, как раз, с крупного осла и были, — около 120 см в холке. И за первые 3000 лет разведения лошадей ни чего для исправления такого положения дел предпринято не было. Лошади использовались, как вьючные животные, и увеличивать их рост не требовалось.

Однако, основным оружием колесницы уже тогда служили копыта лошадей. Двухсоткилограммовые шумерские кони могли давить врагов, — барельефы отражают это. Хотя, конечно, давить они могли только бегущих врагов. Да и сообщить колеснице высокую скорость способны ещё не были.

Впрочем, упущение, в силу которого колесничные лошади могли быть приняты за ослов, было исправлено очень быстро. В начале II тысячелетия колесницы стали использоваться и в Египте, и на Египетских рисунках уже видны рослые лошади. За 4-5 веков рост колесничных лошадей был доведен до 160 см.

Честь же изобретения "настоящих", классических колесниц приписывается ранним индо-европейским племенам, кочевавшим на юге России. Именно из этой степной зоны распространились они по всему миру - в Митанни, Китае и Европе. Самые ранние колесницы были обнаружены в захоронениях индо-европейских племен на территории Южного Урала. Как известно, арийские племена хоронили своих воинов вместе с лошадьми прямо в колесницах. Древнейшая известная ученым колесница классического типа обнаружена в районе Кривого Озера (Челябинская область), на археологическом объекте синташтинской культуры, и датируется 2000 г. до н.э.

[править]
Египетские колесницы
В Египте строили колесницы несколько иного вида, — более легкой конструкции, явно более быстрые, часто с одноместной коляской, запряженной одним или двумя крупными конями.

Действовали древнейшие египетские колесницы, однако, намного менее эффективно, чем месопотамские, — обстрелом из лука, а не наездом. В бою колесницы разъезжали вдоль строя пехоты, изредка постреливая с коротких остановок, и воодушевляли войско своим видом. При неблагоприятном развитии событий колесница позволяла вождю быстро покинуть место действия.

Отказ египтян от наезда был предопределен, конечно, не с качествами египетских коней, а с качествами самих египтян. Грозная тактика наезда была связана со слишком большим риском для самих колесничных бойцов, — кони могли быть убиты, либо коляска могла опрокинуться, наехав на чьё-то тело, и экипаж при этом в лучшем случае оказывался в гуще врагов. В Египте же войска возглавлялись чиновниками духовного звания, которые в бою разумно старались держаться позади. Кроме того, египтяне в то время еще не использовали доспехов.

У египтян, да и, вообще, у большинства народов колесницы долгое время выполняли только представительские функции.

Впрочем, вскорости за представительскими, в Египте появились и настоящие боевые колесницы. Причем произошло это весьма неприятным для египтян образом.

В XVIII веке до новой эры в Египет с Палестины вторглись кочевые племена гиксосов. Пехота гиксосов представляла собой обычный варварский сброд, но вожди этого народа явились на боевых колесницах.

Управлял колесницей еще сам вождь, возницы не было, но гиксосы использовали наезд. И, хотя, колесниц у гиксосов едва ли могло быть более сотни, но этого хватало чтобы если не затоптать, то рассеять египетские отряды. Палицы, лёгкие стрелы и медные наконечники копий египтян еще как-то годились против людей, но боевым коням гиксосов не могли причинить ни какого вреда. Египет оказался завоеван силами пары сотен лошадей и небольшой толпы варваров.

При гиксосских фараонах, и после свержения этой династии, главной силой египетского войска стали двухместные колесницы, подобные тем, что в ту пору составляли и ядро месопотамских армий. А так как производство колес нового вида не было связано с освоением принципиально новых технологий, умение делать колеса со спицами быстро распространялось по миру.

Самой крупной колесничной битвой в истории считается Битва при Кадеше (1299 г. до н.э.), в которой со стороны египтян и хеттов участвовало пять тысяч колесниц.

[править]
Колесницы в Европе
В конце II, начале I тысячелетия до н. э. легкие колеса появились на юге Европы, в Причерноморье и в Индии. В середине этого же тысячелетия, колесницы появились в Западной Европе и в Китае.

На Ближнем Востоке к середине I тысячелетия до н. э. колесницы потеряли свое значение, но в Индии македонцев встретили вполне укомплектованные и многочисленные колесничные отряды, — в армии царя Пора имелось 300 колесниц на 30000 войска, но индийские и были двухместными, не имели серпов, не бронировались и стремились действовать обстрелом.

В Китае сильные трехместные колесницы использовались до конца II века до нашей эры. Причем, основным способом атаки был именно наезд.

[править]
Колесницы в бою
[править]
Транспорт
Рассматривая колесницы, как транспорт, надо учитывать следующие два аспекта: рессор у них не было, а ездили они, в общем случае, не по асфальту. Большинство конструкций не предусматривало сидений вообще, — экипаж помещался стоя и, в движении, балансировал на полусогнутых.

Стрельба из несущейся колесницы явно превышала человеческие возможности. Максимум, можно было освободить одну руку для метания дротиков по курсу. Гонки на колесницах даже по треку, — не то, что по полю, — считалась в античном мире экстремальным спортом.

Но, долгое время, даже после изобретения верховой езды, колесница оставалась самым быстрым средством передвижения. Двигалась она проворнее, чем всадник, сидящий без стремян. С другой стороны, проходимость колесницы (особенно при движении галопом, когда попавший под колесо камень мог выбросить экипаж или вообще развалить коляску) была неудовлетворительной, и всадник в движении имел лучшие возможности для ведения боя.

[править]
Десант
Ближе к середине II тысячелетия до новой эры, с распространением бронзовых доспехов, у колесниц, кроме стрельбы с остановок и наезда, появился еще один способ ведения боя, — высадка десанта. Десантником был сам колесничный воин, — с помощью колесниц тяжелую пехоту можно было быстро перебрасывать по полю боя. Именно такое их применение описывается в Илиаде.

Когда римляне высадились в Британии, колесницы кельтов либо оказывали на легионы моральное воздействие, «с громом и треском» разъезжая вдоль строя римлян и «устрашая их грозным видом боевых коней», либо останавливались и обстреливали римлян из луков, либо же с них высаживались британские вожди и нападали на какой-то римский отряд. Если к этому отряду направлялось подкрепление, колесницы возвращались и эвакуировали десантников. Таким образом, по словам Цезаря, «сочетались устойчивость пехоты с подвижностью кавалерии».

В Ирландии, Скандинавских странах и Англии колесницы использовались именно таким способом до X века новой эры.

На таран (во всяком случае на сомкнутый порядок манипул) варварские колесницы не шли. А с появлением на сцене римской конницы «с громом и треском» обращались в бегство, реализуя свое превосходство в скорости. Обладающий лучшей маневренностью всадник легко мог зайти колеснице в хвост, а колесничный расчет не мог в движении даже защищаться.

Хотя, дольше всего использовались колесницы самого примитивного типа, в древности, пока этот род войск сохранял главенствующее значение на поле боя, колесницы подверглись многим усовершенствованиям. Так, еще в XIV веке до н. э. хетты ввели в экипаж третьего человека, — щитоносца. При стрельбе с остановок лучник и возница оказывались прикрытыми, а эффективность десанта удваивалась.

[править]
Таран
Начиная с шумеров, цивилизованные народы, у которых воин в полном вооружении не являлся редкостью, а лук считался игрушкой, использовали колесницы преимущественно для тарана. Колесницы действующие наездом составляли главную силу армий до середины I тысячелетия до н. э. на Ближнем Востоке и до I века до н. э. в Китае.

[править]
Серпоносные колесницы
За несколько столетий до новой эры ассирийцы сделали и еще одно усовершенствование штурмовых колесниц. На ступицах колес своих трехместных колесниц они стали устанавливаться ножи, — так появились «серпоносные» колесницы. Серпы оказывали на противника сильное моральное воздействие и увеличивали протяженность фронта, на котором пехота поражалась наездом.

Наконец, в V веке до новой эры в Персии колесницы достигли предела своего развития, — в дополнении к установке серпов, персы стали еще и защищать лошадей броней. Но использовали персы броненосные колесницы так же, как и легкую кавалерию, — по большей части в воображении греческих летописцев. К этому времени колесницы считались оружием устаревшим, более годным для гонок и парадов (триумфаторы и в Рим еще въезжали на колесницах).

Однако, когда дела персов стали совсем плохи, они раскопали арсеналы и вывели для последней битвы при Гавгамелах 100 бронированных серпоносных колесниц.

Позже, серпоносные колесницы в небольшом количестве встречались на вооружении армий эллинистических государств, но либо не использовались, либо использовались неудачно.

[править]
Роль колесниц в армии
Количество колесниц в составе армий могло сильно разниться. В Китае и Индии одна колесница приходилась на 100 солдат. В Ассирии — на 200. В Египте конца II тысячелетия — на 50. В сухопутной армии Карфагена — даже одна на 20 солдат. Есть указания, что у хеттов колесница приходилась даже на 10 человек, но это маловероятно.

Колесницы по своему времени представляли собой достаточно дорогостоящие и технологичные изделия. В Ассирии имелся царский завод по производству колесниц, причем стратегические материалы (главным образом дерево разных пород) свозились со всего известного ассирийцам мира. Только ценой подобных затрат удавалось сочетать прочность конструкции с ее легкостью, позволявшей размещать в коляске трёх человек, вместо 1-2 у менее изощрённых народов

Самое раннее изображение шумерской прото-колесницы, Урский штандарт, ок. 2600 г. до н.э.