Ирландия... и не только

[Моргейна]

Металлика, значит...
Смирившись с необходимостью платить, мы покупаем билеты и заходим внутрь. Алкоголь проносить нельзя, - потому смешиваем виски с остатками "Колы". Охранники шмонают всех входящих, - с бутылок, по непонятным причинам снимают пробки... но я не готова стоять весь концерт с открытой бутылкой! Отнятые пробки тут же кидают на землю, и пройдя контроль я немедленно одну из них поднимаю. Присутствующие глядят на меня квадратными глазами, - поражаются не то моей смекалке, не то наглости, не то отсутствию брезгливости... Н-да...
Внутри - сначала внешний круг, заставленный ларьками и биотуалетами. Народу - масса! Я столько и не видела никогда... но очередь к туалетам тянется метров на пятьсот. Идем дальше.
"Крутые" чинно сидят на насесте вдали от сцены, - за это удовольствие они заплатили вдвое дороже. На разогреве группа "Slipknot". Девять придурков бегают по сцене, отбивая бешеный ритм и создавая впечатление бурной деятельности, - публика, как подобает, - прется. Мы пытаемся пролезть вперед - но там нет даже пого, - фанаты просто-напросто наваливаются друг на друга, пытаясь выдавить соседу внутренности... Делая это очень чинно и деликатно... Нам это надо?
На самом поле также есть туалеты, но предназначены они лишь инвалидам да охранникам. Мне удается пролезть, - хромая на обе ноги и причитая на своем ломаном английском. Чуть позже мы наблюдаем, как охранники, плечом открыв дверь, нарушают уединение пьянющей девицы, не дошедшей до таких изысков актерского мастерства. Но, за исключением сего инцидента, они очень милы, - например, со своей охранной вышки фотографируют сцену для всех желающих... Публика тоже очень мила, - конфликты улаживают без драк, - тысяча извинений, -да, да...
Но вот выходит Металлика, - и мы с З. радостно орем... и замечаем, что орем мы громче всех на всем этом необъятном стадионе! Нет, ну конечно местная публика тоже взвизгивает, и хлопает, и даже выкрикивает непристойные слова, но как-то деликатно они это делают... Парень, стоящий впереди меня, то и дело оборачивается, и смотрит на меня так, будто я слишком громко кашляю в публичной библиотеке. Я терплю пару песен, потом подбираюсь к нему:
- Чувак, тебе что, не нравиться? Это же Металлика, а не церковь! Расслабься!
- Да, мне очень, очень по кайфу, - отвечает он и поспешно покидает мое поле зрения. Тем лучше.
Концерт идет, соляк взвывает, взлетают ракеты, и мало по малу заводятся даже самые замороженные из публики. Стадион становится единым целым, единым полем энергии, пульсирующим в ритме музыки. Стоит лишь прислушатся к нему, дивишься,что стоишь еще на ногах, вместо того, чтоб воспарить к солнцу... которое светит нам, хотя над Дублином идет дождь.
...После, пошатываясь, выходим, возврашаемся через весь город. Публика расходится, странно, - многие поют или кричат, но никто не дерется, даже стекла не бьют... Европейская культура налицо? С другой стороны, мы тоже далеки от тяги к вандализму, и говорим о творческих планах, и о духе Ирландии, и смотрим, как солнечный свет медленно гаснет, сменяясь огнями фонарей, и Лиффи течет, как расплавленное золото...
Дождавшись нашего возвращения под крышу, открываются хляби небесные. Всю ночь напролет льет ливень и завывает ветер. Впрочем, это не мешает З. до утра употреблять виски во дворике, в компании немца из его комнаты, - тот побывал во всем мире, - проехал на мотоцикле из Афганистана в Европу, год прожил в Южной Америке, и т.п. К утру, они сходятся на том, что люди, по большому счету, одинаковые во всем мире... но только по очень большому счету.
Я сплю, дыша перегаром, и всю ночь у меня в мозгу крутиться почему-то имя - "Эохайд Оллатар". Проснувшись, я долго пытаюсь понять что к чему, но ничего не понимаю...
-------------------------------------------------------------------------------------

Следующий день - выезжаем! Наконец-то, засиделись мы в городе. Первая цель - Ньюгрэндж! Но не все так быстро - для начала мы обзаводимся палаткой и посещаем блошиный рынок (Блюберри-маркет, 15 автобус, по суботтам и воскресеньям, - см. выше). Он совсем маленький - лавок десять, разместившихся на одном дворике. Отговорив З. от покупки тележного колеса, - а подобного тут много, - переключаемся на вещички поменьше. Две жестяные кружки (производства Англии), котелок и открытка со свиньей, таковы наши приобретения. Мы просим продавца, - дряхлого старичка, - написать что-нибудь на память. По ирландски. Он разъясняет нам, что по ирландски уже давно никто-никто не говорит. Странно. Ирландские надписи повсюду. Кто же их тогда пишет?
Потом закупаемся едой в супермаркете. Побольше банок с бобами, чай, сахар (местного производства, удивительно несладкий). Овсянка. Виски.
К автобусной станции, пошатываясь под тяжестью рюкзаков, приходим под вечер. Судя по карте дорог, - нам нужен городок под названием Дроэда. Нам сообщают, что автобус в него выходит через четыре часа, но дорога зовет нас и ждать мы не можем. Примерно выясняем, как добраться до выезда из города, запихиваемся в городской автобус и едем. Кстати говоря, процесс покупки билетов тут весьма интересен. Билет стоит 1.30, но деньги - мелочью, нужно швырнуть в металлическую воронку около кабины водителя, после чего,тот выдает длинную полоску бумаги. На деле же, никто не видит сколько именно ты платишь. Мы-то порядком попарились, - ибо мелочью у нас не хватало двадцати центов, водитель,- здоровенный негр,- наотрез отказывался разменять купюру, а пассажиры все залезали, натыкаясь на наши рюкзаки... Спасибо доброй девушке, разяснившей ситуацию!
Итак, мы едем, доезжаем до окраины, долго бредем куда-то, мимо одинаковых домиков на две семьи. Перед каждым - маленькая, идеально чистая лужайка. Через километр - у меня кончаются силы. Через два - кончается вода. Мы видим у одного из домов человека, и просим его наполнить нам бутылку. Он заходит в дом и возвращается с двумя бутылочками минералки.
- Больших, к сожалению нету. Вы туристы? Давайте, я хоть подвезу вас до выезда, - до него еще пара миль.
По дороге мы выясняем, что автостоп зовется здесь tomming, и при деланьи оного необходимо поднимать большой палец кверху. И что он, водитель, в свое время объехал так всю страну, но последние лет пятнадцать с томмингом стало худо, - люди перестали останавливаться. О том же мы читали и в путеводителе, но денег на три недели автобусов нам все равно не хватит, да и потом, - чтобы уехать, достаточно одной машины, не так ли?
Он высаживает нас и желает удачи. Узенькая дорожка, места на обочине почти нет. Итак, условия задачи таковы: время - девять вечера, т.е., еще два часа светлого времени. За это время необходимо покинуть Дублин, куда-нибудь приехать, найти место для ночлега и разбить лагерь. З. чертит на наших ладонях Райдо, руну дороги.
Проходит минут десять, мимо проезжают несколько машин. Солнце опускается чуть ниже. Около нас притормаживают менты - Garda. Мужчина и девушка. Они очень, очень вежливо разговаривают. "Ловите машину? Удачи, - и будьте осторожны. Почему? Ну, знаете ли, тут не очень хороший район. " Они уезжают, и мы остаемся одни на трассе. З. вспоминает дикую историю, что рассказывали в хостеле. Девушку-туристку сбили машиной, и, для надежности, вероятно, проехались по ней еще пару раз. И куда нас понесло?
Окло нас останавливается машина. За рулем, - чувак лет тридцати, из магнитофона льется кельтская музычка. "Ашборн." Садимся. Прежде чем отъехать, он взрывает косяк.
- Да, - говорит он. - Люди здесь - говно, напьются и давай буянить. Могут наделать неприятностей. Хорошо, что вы меня встретили. Хотите свернуть еще один?

[Моргейна]

И весна уже на дворе, и писать впадлу, и пишется чего-то не того... Ладно, поехали.
-------------------------------------------------------------------------------------
Ирландия - страна заборов. Зеленые холмы разделены на поля, где пасутся огромные коровы, с высокими лбами и пустыми глазищами, - но этим функция заборов явно не исчерпывается. Огорожено все. "Изгородь... служила защитой поселения от проникновения Иного Мира..." - в современном мире, забор нередко служит защитой Иного Мира от нашего. Верный способ определить, что ты попал в Иной Мир - отсутствие скота и крохотная двуязычная табличка: "Это место находится под защитой Министерства по Охране Чего-то Там. Просьба не безобразничать." Иной Мир может начатся на каждом шагу... но туристы об этом не знают, - им отданы на откуп всего несколько мест.
Бруг на Бойне - находится в сорока километрах от Дублина, и знаменит своими "томбами". Каждый, кто считает своим долгом на таковые посмотреть, устремляется сюда. Из туристического центра, снабженнного всеми удобствами, каких только можно желать, регулярно выходять автобусы с экскурсиями. Обычно едут в Нью-грандж, но предлагается также Knowth. Вблизи есть еще один - Dowth, но он пока находится в реставрации.
Добравшись до тур. центра, мы с удивлением выясняем, что у нас осталось всего несколько евро. И три стодолларовые купюры, разменять каковые никто не может (вот тебе и все возможные удобства). Надо ехать в ближайший город... но раз уж мы здесь, надо выполнить хотя бы часть программы. Покупаем два билета в Нотх.
До автобуса сорок минут, и бросив рюкзаки в тур.центре, мы гуляем по друидической рощице, снабженной указателями под каждым деревом, потом сходим с дорожки, и, преодолев забор, спускаемся к Бойн. Пьем пиво, с удивлением глядя на зелень и воду. Здесь речка еще не широка и очень уютна. По воде плывут пузыри мудрости, но в количестве куда меньшем, нежели в Лиффи.
Набивается полный автобус туристов из разных стран. Десять минут лавируем по узкой дороге, минуя изгороди и редкие домики, - и вот мы на месте. В центре, - главный холм, подпертый по периметру разрисованными валунами, вокруг него - восемнадцать холмиков поменьше и дополнительные аттракционы, о которых ниже. Экскурсовод, - ее зовут Мэнди и она ведьма - ведет нас по участку, давая разъяснения. Нотх был построен пять тысяч лет назад, и никто не знает для чего, говорит она, но главный томб имеет два входа, один из которых "нацелен" на осеннее солнцестояние, а второй на весеннее. Внутрь пока заходить нельзя, но можно заглянуть... и все заглядывают, и щелкают фото, запечатлевая каменный коридор. Потом все выходят, и Мэнди показывает туннельчик, украшенный древними граффити. Те, кто не боится испачкатся, по быстрому сквозь него проползают. У вас есть сорок минут посмотреть окрестности, говорит Мэнди.
Туристы прохаживаются, фотографируя друг друга. Дети с хохотом бегают, взбираются на верхушки холмиков, залезают в каменные котловины, похожие на разрытые могилы и прыгают на плитах, выложенных словно для игры в классики. И появляется ощущение, что так и нужно, именно так и познавались мистерии - в игре. И мы прыгаем на "классиках", и крутимся в отстроенном заново деревянном круге (нескольких бревен явно не хватает, а потому переплетение нарушенно). Припекает солнце, на вершинах курганов растут цветы, - а сверху видно Ньюграндж и голубую ленту Бойн. Сорока минут нам не хватит. Мэнди улыбается:
- Нет проблем, я скажу водителю, чтобы ехал без вас. До центра около двух миль, есть указатели.

[Моргейна]

На следующий день мы все-таки добираемся до Нью-грэнджа. Мой вам совет - не надо туда ездить! А если уж ездите, не заходите внутрь холма! Довольно забавно, что туристам на откуп отдано именно это место, ибо оно весьма недружелюбно. Вход направлен на зимний солнцеворот, - на рассвете солнечные лучи попадают внутрь, и на шестнадцать минут холм озаряется светом. Этот, безусловно интересный факт безбожно раздули, - очередь на посещение следует занимать за полгода... Любопытненько, справляют ли там ритуалы, и каким образом? В окружении толпы туристов?
А мы заходим внутрь со всем стадом, и пока экскурсовод (уже другая девчушка, не Мэнди), что-то там щебечет о друидских диковинках, я начинаю чувствовать дискомфорт... который все усиливается... Поток энергии - мужской, жгучей, - направлен в солнечное сплетение, - и если он и не враждебен сам по себе, то переварить его почти невозможно. Полагаю, что в отличии от Нотха, Нью-грэндж предназначался исключительно для специалистов, а ритуалы в нем предварялись длительной подготовкой, причем женщины внутрь не заходили...
Я вылезаю наружу и, присев на корточки, стараюсь "заземлиться". Минут через пять становится лучше, - я хотя бы могу дышать, но до полного комфорта еще далеко. З. присоединяется ко мне. Потом наружу выходят остальные. Что именно с ними творится, они не понимают, - кто-то злится на начинающийся дождь, кто-то с кислой рожей смотрит на холм, жалея об утраченных пяти евро, кто-то препирается с супругой. Присутствующие детишки начинают дратся, потом, почти одновременно, разражаются плачем... Дурдом, да и только.
Зато в тур.центре мы неожиданно видим Мэнди, скучающую за кассой.
- Ну, как вам Нью-грэдж? - осведомляется она. Кивает согласно: - Да, я тоже не люблю там работать. Нотх куда лучше.
Мы, накануне перелистав "Кельтские королевства", спрашиваем, не подскажет ли она, как добратся до Бри Лейт. Мэнди, - поняв с третьей попытки, чего нам надо, - начинает думать. Потом обращается за помощью к сослуживцам, - но помочь не в силах никто.
- Наверно, он открыт только для археологов, - говорит она, наконец. - Но есть пара хороших местечек поближе. "Фоур Нокс", около Дублина, - или Локрю, около Олдкэстла. Локрю очень мне нравится, - знаете, он нацелен на осеннее солнцестояние. Туристы там не бывают, но можно взять ключ в кафе.
Она показывет нам дорогу по карте, и мы прощаемся, страшно довольные. Наш томб ждет нас!

[Моргейна]

Не терпится добратся до Локрю, но путь еще далек...
Ирландцы - очень приветливый народ, и всячески стараются укрепить это мнение. Любой водитель считает своим долгом приветствовать автостопщиков, а так же объяснить, - на языке знаков, - почему не может их подобрать. Зато если уж остановится, - подбросит до места назначения, не считаясь с затратами. Или, на худой конец, несколько раз объяснит, куда ехать дальше. Дела обстоят намного лучше, чем писали в путеводителе, впрочем, конкурентов у нас практически нет.
Из Ньюгрэнджа мы едем на запад. Добираемся до деревни Слэйн, где, перебравшись через очередной забор, устраиваемся на ночлег в графском парке на берегу Бойн. Парк этот огромен, и не считая пары прорубленных тропинок, почти непроходим. Проводим ночь под разросшимся ясенем, на берегу ручейка, - первая наша стоянка, откуда не видно трассы. З. купается в Бойне, я бы тоже не отказалась, - но вода ледяная!
На следующий день выходим на трассу. С полчаса стоим, глядя на графский замок и указатель "Келлс - 28 км". Потом останавливается старичок. Он едет играть в гольф, о чем рассказывает нам всю дорогу, впрочем, из за акцента его трудновато понять. Потом, приветливо попрощавшись, высаживает нас на некоем безыимянном перекрестке, где нет ничего, кроме таблички "Келлс - 28 км" и паба, отделанного в "аутентичном ирландском стиле". Поглядев на указатель, мы долго чешем в затылках. Начинается дождь, и мы идем пить пиво.
Аборигены, выглядящие так, будто провели в этом пабе последние двадцать лет, т.е., аутентичные до предела, начинают общатся. Обычные темы: "Да, дождик сегодня, и вчера был, и на прошлой неделе", "Ах, вы из Израиля? Так держать, ребята! И как вам Ирландия? Да, очень зеленая страна, но пятнадцать лет назад все гора-аздо лучше было!"
Потом, главный старожил, обладающий невероятным акцентом и лишенный половины зубов, пытается склонить нас к разговору о рыбалке, но быстро заходит в тупик. Узнав также, что мы, - о, ужас! - не играем в гольф, он моргает краснвыми глазами и спрашивает: "А почему вы именно в Ирландию приехали?" "Из за Туата Де Даннан", - отвечаем мы смушенно. Он кивает и чмокает губами, будто припоминая что-то.
Все еще под дождем, возвращаемся на дорогу и мгновенно ловим машину до Келлса. Водитель, бизнесмен средних лет, делает кружок по городу, объясняет, как пройти к церкви, знаменитой своими крестами, а напоследок протягивает нам сверток. "Попробуйте настоящий домашний хлеб, моя жена пекла".

[Morag]

Моргейна, здорово. А у тебя этот текст целиком есть? Ты говорила, что хотела кое-что поправить.
Упс, прозевала дубль, сейчас удалю.

[Моргейна]

Ничегошеньки-то у меня нету, пишу прям в форум. А то, если бы не думы о вас, давно б я это занятие бросила . А поправлять не буду, а то так этим увлекусь, что новое писать уже не сподоблюсь...
(Такая вот я загадочная )

[Моргейна]

Город Келлс знаменит своими старинными крестами, а также "книгой из Келлса", хранящийся ныне в Тринити-колледже. Помимо этих достопримечательностей, в Келлсе четыре улицы, несколько гостиниц, почта и пабы.
Осматриваем церквушку и кладбище вокруг нее. Знаменитые кресты девятого века замаскированны множеством более поздних подражаний, но найти их можно, - по наросшему мху на ножке, и множеству размытых фигур на изображении. Понять смысл изображенных сцен удается, лишь прочитав объяснения. В церкви сидит пожилая леди, вполне довольная своей ролью хранительницы музея. Она гордо заводит нас на второй этаж, где расположены репродукции "книги из Келлса" и фотографии крестов. Искусство тоже промысел Божий.
На осмотр местных достопримечательностей с избытком хватает получаса. Настало время задуматься о будущем. Будучи в Дроэде, мы послали домой жалостливое письмо, с просьбой прислать еще денег. Но денег - нет, у нас же осталось долларов сто пятьдесят. Совсем немного для этой страны, где каждая выкуренная сигарета - праздник, и недопустимая роскошь одновременно.
Под моросящим дождиком забиваемся в телефонную будку, и долго пытаемся совладать с международными кодами. Наконец получается. Наказываем переслать деньги в Голуэй, что на западном побережьи, - туда мы рассчитываем добраться дней через пять. Диктуем название по буквам. Потом трубку берет детеныш, - как всегда деловитый. "Привет, мама." "Как дела, солнышко?" "Хорошо. Я каждый день купаюсь в ванне. Вы мне привезете большую машину?"
Клянемся привезти очень большую машину, - а попрощавшись, чуть не плачем. Но захвати мы с собой ребенка, черта с два нам бы удалось хоть выбратся из Дублина...
Вечереет. Купив кусок мяса, мы бредем к выезду по одной из четырех улиц. Магазинчики предлагают выбор каминных решеток и садовых лепрекаунов, - видимо, это основной келльский продукт. За городом начинаются поля, - но и среди полей тут и там стоят маленькие, облезлые домики. Не очень близко друг к другу, - но так, что и слева и справа в поле зрения всегда есть сосед.
Мы раскидываем шатер на меже, между двух пастбищ. Молодой любопытный бычок, - безрогий и большелобый, - наблюдает за нами, меланхолично жуя кустик. Спустя какое-то время, к нему присоединяются кореша, - штук двадцать. Они тупо глазеют на нас, иногда переговариваясь, - будто мы телевизор. Спустя какое-то время, я иду до кустиков. Бычки приходят в недоумение, но быстро решают вопрос, - штук пять идут за мной, остальные продолжают разглядывать лагерь.
На меже стоит старая липа, - обхвата три толщиной. В ствол вбито несколько толстых штырей, по которым можно поднятся в крону, где прибито подобие скамеечки. Липа не злиться на людей, нарушающих ее покой, - она, кажется, даже рада гостям. Раньше сюда часто ходили дети, но они выросли, и теперь здесь редко кто-то бывает...
Мы неторопливо ужинаем под взглядами бычков. Потом им надоедает и они расходятся, лишь тот, что пришел первым все оглядывается, - видимо подозревает, что сейчас и начнется самое интересное. Но мы ложимся спать, и оба видим во сне незнакомых детей, бегающих по меже, - всю ночь напролет.

[Моргейна]

Келлс. До Локрю - двадцать километров. Водители приветливы донельзя, но остановится и в голову никому не приходит. Полдня мы бредем пешком по узенькой дороге, вьющейся меж полей и пастбищ. Тут и там калитки, украшенные плакатами, оповещающими всех подозрительных персон, что им здесь не рады. Подозрительные персоны - это мы, кроме нас тут никого нет, да и не похоже, чтоб когда либо были раньше, ибо делать здесь совершенно нечего. Если бы не "томб", нас бы здесь не было тоже... Дорога идет в горку, рюкзаки оттягивают плечи, проливающийся временами дождь мы пережидаем под придорожными деревьяии, раскуривая бесценные сигареты и поминая любовь к мистике, закинувшую нас сюда. Руны не помогают, виски - тоже.
Очередная порция воды застает нас на открытом месте. Матерясь, продолжаем идти. Все так плохо, что хуже некуда, следовательно, следующая машина остановится. Так и происходит.
Доезжаем до "Сада достопримечательностей Локрю" - туристического платного местечка, в кафе которого хранится бесценное сокровище, - ключ от томба. Оно уже закрывается, сонная буфетчица машет рукой и велит прийти утром, часиков в десять.
Минуя живописные развалины, увитые плюшем, мы поднимаемся на безлюдные холмы. В воздухе чувствуется что-то такое... мистическое... Мы ставим палатку у подножья настоящего эльфийского сида, еще, правда, нераскопанного. Высокий пафос момента несколько умаляется массой овечьих какашек, запрятанных в траве, но это мелочи. Над холмом свистит ветер и валуны на вершине что-то шепчут ему в ответ, возвышаясь над изумрудными полями, солнце медленно опускается в туманную дымку. Всходит почти полная луна... Чьи это голоса слышны на тропе, скрытой боярышниковой изгородью? Не Дивного ли народа? О нет, это всего лишь ирландские барышни, сгоняющие жирок многокилометровыми переходами...
Зычный смех стихает вдали, и мы возвращаемся к благоговейному созерцанию... Что-то нам приснится тут сегодня?
... Холодный дождливый парк, в глубине его старинный дом. Незнакомый мне паренек сидит на скамейке. Он ждет кого-то, кто не приходит. Двери дома распахиваются... выходят три негра в камуфляже и с автоматами...
- ненавижу, когда при мне говорят "белые"!!! - кричит один и стреляет в белый свет длинной очередью... Это фильм, - комедия. Я смотрю и жду, когда мне станет смешно... Так всю ночь. Все стреляют, взрывают и т.д.. У главного героя подружка - школьница. Мне снятся ее учителя и класс, - все пытаются ее воспитывать, - это страшнее всего.
Усилием воли я просыпаюсь, рядом вскакивает З. Ему приснились террористы, похожие на кадров из "Матрицы". Они захватили общежитие, - чтобы заложники не сбежали, у них отобрали трусы. Самому З. под конец отрезали ногу... "Кошмар?" "Фигня какая-то, а не кошмар! Пугают, а мне не страшно!".
Нестрашные кошмары продолжаются до утра, - нас выгоняют, - но почему так неумело?

[Morag]

Моргейна! Наконец-то, я так скучала. Ну, так скажи мне, вы сидов встретили?

[Моргейна]

Если будет на то воля Богов, напишу сегодня ночью. Авось.

[Моргейна]

Мы, в нашей пустыне и забыли, что такое вода и травы, зеленющие не только с января по апрель. Наш томб окружает мокрая трава по колено, и коровы уныло глядят на нее из-за забора. Холм, с входом, нацеленным на осеннее солнцестояние, окружен стоячими разрисованными камнями и чем-то вроде разверстых могил в форме кельтского креста. Из них хорошо смотреть на многоярусные облака, разыгрывающие на небе сюжеты, - картины будущего или игру воображения? На стороне противоположной входу, - древний алтарь с вырезанным на нем крестом. На алтаре темные подтеки, кровь или вино, - едва ли христианского происхождения. У входа - подвявшие цветы, оставленные кем-то, скорее всего, на солнцеворот.
Мы приехали с пожилым англичанином, вооруженным фотокамерой. Он разъезжает по всей Ирландии, одержимый, кажется, тем же, что влечет и нас, но осуществляя контакт лишь через прицел объектива. К нашему изумлению, у томба ошиваются две туристки. "Вы привезли ключ?" - радуются они, будто того и ждали. Любопытненько, особенно, если учесть, что едва ли тут каждый день появляются посетители.
Пропускаем их внутрь, сами же ходим снаружи. От камней исходит чувство глубокого покоя, а скрытые мхом граффитти - теплее поверхности камня.
Этот томб, - лишь часть комплекса, занимающего немалую площадь - не меньшую, во всяком случае, чем Бруг на Бойне. Еще один раскопан, но открыт только для археологов, прочие же ждут под землей. Их можно узнать по камням на вершине, по изгородям из боярышника и по недоброй славе у местных жителей.
Туристки скоро удаляются. Англичанин заканчивает фотографировать граффитти внутри и выходит наружу. Внутри томб также представляет кельтский крест, - входной коридор отделен высоким порогом от центральной площадки, от нее выходят три кабинки, размерами подходящие для одного. З. запирает дверь изнутри. Я поднимаю с пола забытый кем-то пакетик от благовонных палочек, а заодно с ним и небольшой камешек. "Возьму на память", думаю я.
Зажигаем свечи и палочки. Я занимаю правую кабинку, З. - центральную. Я сажусь сначала лицом к центру, но быстро понимаю ошибку. Пересаживаюсь на порог, смотрю на большой камень, изрисованный спиралями, солнцами и чем-то, похожим на рыбий скелет. За камнем - проход, но пока закрытый. Я пытаюсь открыть его. Из левой, пустующей кабинки сквозит пустотой, отсутствие третьего весьма ощутимо. Несмотря на это, продолжаю. З. начинает позвякивать колокольчиком и что-то меняется.
Я "вижу" на стене лицо, чьи очертания меняются, но глаза смотрят на меня. "Дай мне войти". "Нет". Ответы передаются в виде ощущений, - пропускать меня не собирается, но вполне расположен ко мне. Попытка, по крайней мере, удалась. "Ты еще не владеешь достаточной Силой. И камешек взяла без спросу." "упс." "Что ты можешь дать мне?" Кровь? Как ни странно, была бы вполне уместной, но нож у З. "Упс. " "Вот как?" "Я пришла учится, разве это не заслуживает...?" "Да." Существо, для себя я называю его Мидиром, касается моего сознания, - очень теплым, почти родительским прикосновением. Я внимаю и, кажется, что-то из сказанного им ложится на подготовленную почву. Проходит время. "Возьми этот камушек," - говорит он потом - "Он станет пропуском в те места, где ты сможешь учится. Когда-нибудь, ты вернешся сюда и я открою дверь." "Спасибо.".
Солнце выглядит так, словно я вижу его впервые. Мир чистый, - омытый дождем, и даже небо другого оттенка, - особенно голубого.
"Кто это был?" спрашиваю я потом у рун. Руны предельно лаконичны "Не человек." Таков их юмор.

[Art]

Моргейна, круто. А это взаправду было или фэнтези?

[Jacob Gill]

Моргейна, круто.

Это не просто "круто" это шедеврально! Все те заметки что я читал об Ирландии сводилось к одному: милая страна, милые люди, похожи на руских эдакая строка из сплиновского "... И всё,что я знаю об Ирландии,мама,- Это
Jamesson Guinnes и Канимара...."

Великий Восполнитель Пробелов Моргейна если бы не твои внимательные глаза, цепкая память и эпистолярный талант то мы не узнали бы нашу далёкую родину с такой замечательной стороны...

[Моргейна]

Jacob Gill -

Art - Да, все было на самом деле, я постаралась описать как могла точно. Если получается фэнтези, - это заслуга не моя, а окружающего мира.

[Z]

Было ещё по всякому , Моргейна не всё видела.